– Худеть тебе надо, мохнатый, иначе спаситель из тебя так себе, – кот даже не обиделся, что было весьма удивительным. Сначала круглыми, словно плошки, глазами, посмотрел на меня, потом на волка, потом принюхался и зашипел. Правда, шипение очень быстро переросло в очередную попытку избавиться от одышки после бега.
– Признал, значит, – плюхнувшись на попу возле меня, белобрысый смахнул лапой со лба невидимый пот. – А я боялся, что лес ещё не простил тебя.
Вот оно что…
– То есть, меня тут всё зверьё за свою считать будет? – уточнила, расплываясь в улыбке.
– Ну-у-у, – протянул вредный кошак. – Всё, не всё, тут уж от тебя зависит.
От меня. Тогда можно чуть расслабиться – губить зверей почём зря я не намерена, глядишь, и они мне добром ответят.
Волк внимательно прислушивался к нашему разговору, а потом поднялся и уже собрался уходить. Но я вовремя его остановила.
– Эй, приходи потом к моему дому, я обработаю твою рану, – показалось, что зверь ухмыльнулся. После кивнул в знак согласия и растворился в ночной темноте.
Вот это вылазка за травами! Если она так началась, то, боюсь представить, как продолжиться.
С трудом поднявшись на ноги, попыталась обобрать с юбки репьи, но проще было эту самую юбку выкинуть, чем избавиться от прилипал. Хотя это не опечалило так, как разодранные в кровь руки и сломанные ногти. Нет, такие испытания не для меня, надо бы договориться с лесом, чтобы был ко мне чуть мягче.
– Пошли уже, – бросила коту ворчливо, и сама двинулась вперёд.
– Куда? – жалобно простонал Мяус. Но теперь была моя очередь играть вредную буку:
– Куда-куда, – провела рукой по волосам, и с шипением выдернула репей ещё и оттуда. – За травами, вот куда.
Кот одарил меня злым взглядом, но промолчал. Так молча и вёл меня в одном ему известном направлении. Светлячки вернулись к нам и зажужжали, как мне показалось, с нотками одобрения. Меня этот факт даже смирил немного с репьями, которые я всю дорогу снимала с волос, шипя ругательства сквозь зубы.
Интересно, а почему это на кошачьей шерсти не было ни одной липучки? Спросить не успела, деревья перед нами расступились, пропуская на большую поляну. А на ней каких только трав не было.
И ромашка, с крупными набитыми цветами, и лаванда, и шалфей, и заросли мяты, и объёмные кусты тысячелистника, и пахучая полынь. Светлячки разлетелись по поляне, я же застыла на месте, боясь сделать шаг.