В лодке у самого берега кто-то сидел…вроде девушка, худая такая, в кожаной куртке, джинсах, волосы длинные… как-то нехорошо стало, когда она обернулась… будто ждала и наперёд знала всё… Лицо красивое, но бездвижное… губы тонкие, веснушки… а глаза – как зеркало…не разобрать, какого цвета, очень холодные, но не оторваться… смотреть бы в них вечно, как на классное кино… сколько же ей лет? Лицо молодое, а взгляд… как будто сквозь тебя другая Душа, старая, смотрит…
Осень сказала, как прошелестела (курит, наверное, сказал бы Папа, приободрила себя Ресничка):
– Готова меняться. Я никого не держу. Но меня никто не любит, вот досада, и не полюбит никогда. Зима-Старуха, на любителя, и то своих фанатов имеет, Весна-вертихвостка, с ней всё ясно, у Лета вообще туса сплошная, а я тоже хочу нравиться. Я интересная, неглупая, стихи, песни люблю хорошие… а живу в сплошной Депрессии… Давайте так сделаем, добровольно. Пусть так. Если тот, кто любит больше, отдаст всё, чего не жаль, то мы в расчете.
Ресничка переспросила: всё, чего не жаль? (Тогда и цены нет такому обмену, если избавляешься от ненужного…) А если что-то хорошее отдаёшь, то ведь должно быть жаль? (Вдруг подвох какой? Она была немного жадиной, если честно, в принципиальных вопросах). Осень подтвердила: если жаль, оставь себе. Только всё, что захочешь отдать. Если любишь, конечно. Больше…
И заулыбалась, почти тепло.
Ресничка решила её еще раз проверить: "А Вы сами любите кого-нибудь? Ну, или что- нибудь? Спать, например, или пирожные с кремом?" Осень обласкала их всех лучистым взглядом и прошептала: "О, естественно… я Так люблю…"
Но не продолжила…вода заплескала волной, налетел ветер, и вдруг Лодка оказалась где-то на середине Озера… Трое молча переглянулись, и поняли, что Сделка заключена…
Весь обратный путь Ресничка проделала в странном настроении: всё “провернули» вроде бы без ошибок. Результат есть, и какой! Она ведь согласилась вернуть Андрюху. А Радости нет. Что так предательски гложет? Ощущение, что обман где-то "прошит", потайным швом? Интуиция, кажется так Бабушка называет эту "гложу".
…Кто, кроме меня, любит, и больше? Родители в Москве, а обещала я от себя…
Ну, чего мне может быть жалко, чтобы не слышать этих разрывающихся телефонов, тревожного шепота, не видеть вымученных улыбок и трясущихся рук у всех в доме?