Я немало удивился, но, не скрывая радости, воскликнул:
– Какой приятный сюрприз!
Он сердито пробурчал: «Выпить дай!», и я выбрался из постели и сбегал за большой бутылкой его любимого виски «Блэк лейбл».
Он залпом осушил стакан и потребовал: «Давай еще!» Я наливал, а он пристально следил за мной. Мне становилось не по себе, как вдруг он сказал: «Я знаю, что фильмов ты уже не снимаешь. Но если снимать не хочется, почему бы тебе, как и почти всем сейчас, не начать собирать их?»
В полной растерянности я промямлил:
– Простите, я что-то не понял…
Он вспыхнул:
– Ну и дурак!
Я совсем смутился и не знал, что говорить, потому что никак не мог его понять. А он гневно продолжал:
– Разве сегодня знают, что такое «делать фильм»? Да никто сейчас их и не делает. 90 процентов так называемых киношников фильмы не делают, а собирают!
С каждым словом он, казалось, становился все злее:
– Кино в упадке! Я жил в его золотой век, когда люди честно делали фильмы. Тогда в работу вкладывали много страсти, а сейчас страстно бьются над тем, чтобы собрать продукт из разных цифр и чисел; вот почему качество фильмов так падает!
В его голосе зазвучало отвращение:
– Съемки перестали быть творчеством, в них осталась одна только механика. Сценаристов сегодня правильнее, наверное, называть машинистами. Стучат себе по клавишам, а то и сам компьютер подсказывает, что писать! Режиссеры сидят, уставившись в экран, и так решают, хороший кадр получился или нет. Разве так снимают? Где творчество, где разум, где человеческие чувства? А ведь без этого фильм не сделаешь! Те, кто называют себя киношниками, думают только о том, как бы побольше собрать на сеансах в пятницу, субботу и воскресенье. В голове одни цифры. Помнят только о пятницах, субботах и воскресеньях, как будто понедельники, вторники, среды и четверги куда-то девались! Их что, вычеркнули из календаря?
Он скорбел об упадке кино; о том, что творчеству больше не осталось в нем места; о том, что из кино ушла страсть. Зато появился сухой расчет, и стала главенствовать экономика.
Печально глядя на меня, он продолжал:
– Создание фильма – это искусство. По-моему, мне повезло, что я жил не в нынешние времена. Против экономики я ничего не имею, но настоящий режиссер должен слушать сердце. И мне этого достаточно. Не хотел бы я жить тогда, когда фильмы создаются не творчеством, а расчетом!