За два десятилетия до того в лексикон социологов и антропологов вошли и стали активно использоваться понятия, подчеркивающие важность учета факторов статуса, роли, стиля и ситуации (и непосредственной, и более отдаленной) при анализе актуального поведения. Действительно, социологи и антропологи долгое время оперировали этими терминами, но пока стенки между кафедрами в наших университетах не обветшали, их голоса не были услышаны психологами, живущими по другую сторону коридора. Пришло время, когда многие из тех же самых психологов, до того рассуждавших в терминах индивидуализма, бросились в другую крайность. Стало модным апеллировать к понятиям паттернов культуры, рассматривая личность как носителя некоторого статуса.
В чем-то влияние всех этих трех периодов мы ощущаем на себе и поныне, и в особенности, конечно, актуальны тенденции третьего периода. И именно здесь мы по достоинству начинаем оценивать вклад Левина, предложившего модель хорошо сбалансированного переплетения индивидуальных и социальных тенденций. На первый взгляд любимая формула Левина, Π = f (Л, С), не несет в себе ничего нового, и мы склонны пренебречь ею. Разве все без исключения психологи всех времен не соглашались с тем, что именно динамика личности и динамика окружающей среды обусловливают динамику поведения? Вероятно, это так – в их терминах. Но даже если мы соглашаемся с этим принципом в целом, те из нас, кто придерживаются индивидуалистического подхода, настаивают на том, что в интерпретациях должна доминировать Л, где детерминирующая роль приписывается прошлому опыту личности. Те из нас, кто является сторонником культурального подхода, стремятся минимизировать Л и преувеличить значимость С. Левин придерживался среднего курса и советовал нам находить компромисс в наших разногласиях, приняв в расчет ситуационное поле, существующее в представлениях самих его действующих лиц. Поступив таким образом, мы обнаружим, что паттерны культуры, роль и статус действительно определяют поведение, но только в том случае, когда эти категории социальной структуры действительно представляют собой реальные силы, преломленные через индивидуальные потребности и процессы восприятия.
Напряженные системы – это отдельная история; ни культуральные стимулы, которые, по нашему представлению, должны влиять на функционирование индивида, ни прежние привычки не могут полностью детерминировать поведение. Актуальные напряжения зависят от психологического прошлого ровно настолько, насколько это прошлое в действительности релевантно поведению человека в данный момент; они также являются результатом действия культуральных сил и сил социального окружения, на которые в действительности реагирует человек. Такой концептуальный подход, как мы знаем, может быть плодотворно применен к бесконечному множеству проблем, и на уровне активности индивида как члена малой первичной группы, и на уровне функционирования класса или нации.