Почему я не люблю зимнюю рыбалку - страница 2

Итак зимняя рыбалка и почему я ее невзлюбил. Ну потому что, если брать зимнюю рыбалку образца середины 90-х, то это был чистый мазохизм на мой взгляд, чаще всего, или лучше сказать экстремальный мазохизм. Подумайте сами: сидеть часами над лункой в тулупе или в ватнике и ватных же штанах пусть и в валенках, на ветру, периодически касаясь воды и мокрой лески руками, при морозе хотя бы градусов 20, сидя неподвижно часами, на ветру, часто ради десятка рыбешек по-моему удовольствие сомнительное, но охота пуще неволи. Брат тем не менее всегда был большой любитель ее, несмотря на частые передряги, пару раз с риском для жизни. Когда, однажды, они с товарищем (к счастью без меня) попали в 40% мороз и им пришлось сматываться от греха подальше, лишь только они «засверлились», бросив снасти и часть вещей, а по следу, вдобавок ко всему, за ними шла росомаха. Очень неприятный зверек, особенно если ты ослаб. Недаром ее называют подлой, она часто нападает на ослабших или раненных зверей. Но не побрезгует и человеком. Мороз был тогда такой, что буханка хлеба стала твердой как камень, колбаса как мороженное, лишь сало выдержало испытание морозом, вышли они только потому что не успели еще остограммиться и не пожалели расстаться с лишним для спасения грузом. Но это тоже отдельная история.

Мне же хватило одного случая, когда Олег пригласил меня с моим другом, как и я на тот момент музыкантом, и полным профаном в этих делах, на зимнюю ловлю налимов. Кстати, если повезет, такая рыбалка бывает очень удачливой и ощутимой в смысле улова, налим обычно крупная рыба, но для этого надо далеко идти, чем дальше от дороги, тем больше шансов. Я как-то участвовал в такой рыбалке совсем мелким, это было далеко, в настоящей глухомани. Мы остановились в избе, с полным комфортом, и могли отдыхать сколько угодно. Да и вообще рыбалка на налимов для ленивых – вся работа, только лишь наделать побольше лунок. В декабре, когда лед еще не очень толстый, это не проблема, а после ,нужно лишь раз в час два проверять лунки и собирать довольно увесистую рыбу в мешок. Не рыбалка, а прогулка с небольшим фитнесом. Брат все это рассказал мне и моему другу Николаю, я подтвердил. И мы все втроем загорелись идеей «срубить «капусты» по легкому». Этому способствовала и погода. Погода была мартовская весенняя – такого солнца весной, и вообще такой «бешенной» весны, как на Севере, нигде больше нет. В такую погоду на Севере нужны защитные очки, вокруг как в горах, все сияет, блестит, сверкает, радуется солнцу. В марте оно уже начинает едва заметно пригревать. Мы были молоды, здоровы, дерзки. Я и сейчас разумеется такой же молодец, но годы обязывают к сдержанности. Но только вышла у нас оказия – район оказался пригородный, река широкая, глубокая, там сложнее угадать где он, налим, пасется. Нужен опыт, ловли именно на этой реке. И еще один сюрприз: дело было в начале марта, когда самый толстый лед минимум полуметровый. Ледобур, главное в этом деле был ушатан и затуплен. Но мы в спешке, боясь упустить погоду, не придали этому значения, понадеявшись на свои молодецкие силы. И вот, трое отважных составили маршрут по карте, договорились с знакомым шофером и решили ехать утром, но не очень рано, около десяти, ловить весь день и если получится и будет клев то и ночью, а около 11-ти на другой день он же нас заберет. Все началось замечательно, день был солнечный, ослепительно яркий и приторно красочный. Трудно передать все оттенки яркости нашего весеннего дня, от нестерпимо яркого до ослепительного. Солнце после полярной ночи действует возбуждающе, тем более усиленное белым снегом в десятки раз. Мы были полны энтузиазма и просто рвались в бой. Выгрузились как и наметили по карте там, где река ближе всего к дороге. Накинули рюкзаки, взяли ледобур и решительно двинулись к реке, она была в метрах семидесяти от дороги. Дальше по направлению нашего маршрута река изгибалась, в нее вдавалась небольшая, плоская сопка в районе которой мы хотели расположится, пройдя посередине вдоль реки, с целью разведки и определения мест для лунок. Решительность наша слегка поослабла, как только мы дошли, проваливаясь в снегу до реки, снега было как раз на ладонь выше колена, также сверху от солнца образовался наст, не слишком прочный, но все же сковывающий движения. И это был еще один «косяк». Для такой местности, да еще в конце зимы, нужны лыжи, хотя бы обычные узкие беговые. У нас их в любом дворе на помойке можно найти в течении зимы. Дети занимаются в школе, потом выбрасывают, покупают более дорогие или никакие не покупают, закончив обучение . Мы шли по очереди метров по двадцать каждый, потом менялись, смены было две или три, на третьей мы студенты-музыканты выдохлись, а Олег здоровый бугай, медленно но верно, как ледокол прошел метров семьсот вдоль берега наискосок до середины где снега было уже меньше. После чего «ушатался» и он. Там и решили сверлится. Было морозно, но на солнце, да еще при такой нагрузке, нам было жарко. Мы слегка скисли от такого штурма снежной целины , но в целом чувствовали себя бодро. Оставалось накрутить лунок, и еще дойти до сопки, а там снега всегда меньше. Мы передохнули, настроение по прежнему было бодрое, расчистили три площадки, и стали сверлить лунки. Вначале как более опытный ледобур взял брат. Он долго долго шуровал нашим убогим ледобуром, воды все не было. Он чертыхался и проклинал спешку, не позволившую ему проверить ледобур. Надо сказать, я больше никогда не видел у него этого ледобура, он впредь брал с собой легкий финский сверлящий легко и почти без нажима. Мы с Колей переминались с ноги на ногу в предвкушении еще одного удовольствия зимней рыбалки – сверления лунок. Наконец хлынула вода Олег прочистил ледобуром лунку пошурудил им верх вниз выплескивая вначале черную, мгновенно рассыпающуюся на тысячи беловатых искр воду, и назвал примерную толщину льда. Не помню точно, но больше полметра. Я и Коля сверлили, как инвалиды-интеллигенты, двое одну лунку по очереди. Во время сверления мне вспомнилось: секция лыжных гонок и забег на 15 км, армия, разгрузка двух машин с цементом в мешках одним отделением, там же, рытье окопов на жаре и долбление ломом бетона, чтобы располовинить плиту, непозволяющую вырыть яму под столб. И много чего еще, физически тяжкого, и попутно сравнивал, что было хуже. Только те «радости» я испытывал, исполняя долг, или в силу сложившихся обстоятельств. Здесь же мы специально за этим пришли. Пожалуй, долбление бетонной плиты наиболее соответствовало по ощущениям этому бурению лунок. И это было самое яркое воспоминание от той рыбалки – бурение льда в предвкушение улова. Чем-то это напоминало добычу угля в забое, только в идеально стерильных условиях и на поверхности в чудесный день. Тем не менее как только мы одолели две наши лунки я полностью охладел к зимней рыбалке, при чем не только именно в тот день, но и вообще, хотя и ходил на нее, правда уже с комплектом всех благ, которые рынок любезно представляет рыбаку на зимней рыбалке. Олег глянув на нас понял, что лучше нас больше не нагружать – музыканты, что с них возьмешь. Я и Коля, и еще два его брата родной и двоюродный играли в трэш-металлической группе. Это как раз было время расцвета тяжелой музыки. Metallica гремела на всем земном шаре и в нашем северном городе, тоже. Мы правда, сразу сказали Олегу посверлив минут десять: мол, куда нам столько рыбы, ведь главное процесс ловли, а не добыча, рыбы и в магазине полно. И вообще, так уродоваться ради налима, пожирателя падали, глупо. Мы же расслабиться приехали, отметить начало весны подышать свежим воздухом. Но брат и сам умаялся после трех лунок инее стал возражать. Решено было поставить пять донок (в планах было не меньше двадцати) и постепенно готовиться к банкету. И как выяснилось позже мы были правы: налима там не было вообще (слишком глубоко для него). Мы установили донки – длинный кусок лески такой, чтобы лежала на дне с большой гайкой вместо груза и кусок подтухшей мойвы на тройнике, это было нетрудно. С этого момента собственно ловля налима и началась, мы же могли заниматься своими делами. Чем хороша такая рыбалка: не надо сидеть у лунки на ветру. Для полного выполнения намеченного плана, нам нужно было оборудовать стоянку, развести костер, установить палатку, потом уже можно отмечать праздник свидания с природой. Олег снова возглавил наш караван и мы двинулись к сопке наикратчайшим путем. До нее было около ста метров, немного отдохнув мы достаточно легко преодолели расстояние, тем более что к берегу идти веселее, чем по бескрайней, если смотреть в длину, снежной целине реки. Сопка оказалось не сильно занесенной, в сравнении с рекой, и снег там был рыхлый идти по ней было гораздо легче. Дальше мы шли вдоль сопки в поисках места, где больше сухостоя. Но с дровами там было туго, только жидкий березовый лесок, вперемешку с молодыми елями. У елей правда всегда можно наломать мелких сухих ветвей горящих как порох, уже неплохо, но в идеале нужен был сухой ствол, мертвое дерево, сосна или ель их обычно много в более густом лесу. Это же были какие-то лесные выселки. Но ничего не поделаешь – пригородная зона, все вычищено народом, теми же рыбаками. В итоге мы прошли ее всю и вышли к заливчику в который впадал в реку. А в залив впадал ручей и это было идеальное место для ловли налима: устье и ручей если верить книгам. Но настроения сверлится уже не было совершенно ни у кого, точнее было только у брата. И он таки сделал одну лунку, для разведки водоема. У нас же туристов было одно настроение быстрее начать банкет, и в идеале убраться сразу же по его окончании, хотя точно уже не помню, а домысливаю сейчас учитывая последствия. В итоге решили вначале обустроить стоянку, а дальше действовать по обстановке. Но как только затрещал костер, была поставлена палатка, настроение сменилось. Брат тоже был не дурак выпить, а мы собственно и пришли за этим: за впечатлениями и ради банкета. К тому же время шло к вечеру, сил поубавилось, да и мороз стал заметнее. Дальше происходившее, до пробуждения под утро, помню в основном фрагментами. Была пьянка, в условиях дикой природы или скорее в диких условиях. Смутно припоминаю, что мы с Колей быстро окосели и долго долго спорили кто тяжелее играет Slayer или Метаllica, а точнее кто круче Кирк Хэммет или Кэри Кинг, кто тяжелее понятно. Потом ближе к завершению банкета мы выясняли кто круче играет уже в нашей группе я или брат Коли. Естественно переругались, накричались, потом помирились и вырубились в холодной палатке. Брат скорее всего провел не самый веселый вечер, но он сангвиник все неприятности перенес стоически и похоже он еще думал об улове. Фанатик, что с него возьмешь. Ночью он же грел палатку то ли примусом, то ли сухим горючим. Скорее всего спальники у нас были. Но такого жуткого холода я не испытывал никогда. Мы вскоре отрезвели, но была слабость и ломота во всем теле. Наше состояние напоминало полулетаргическое: не во сне, не на яву. Мы ворочались как на противне, только ледяном. Проснулись или скорее очнулись от этой полудремы из-за ужасного холода, наступившего под самое утро я буквально стучал зубами. Сказывалось еще похмелье. Вообще, вся зимняя рыбалка тех лет мне напоминала испытание организма путем его охлаждения различными способами на разную температуру, как в финской бане только наоборот. В этом наверно и был один из главных кайфов рыбалки и честно говоря я в него не врубался. Мы подогрели палатку тем что было, сухим горючим, примус слишком сложная конструкция для богемы да еще с бодуна. Брата не было. Это было странно, куда можно пойти в такую рань: ну только по нужде, но сколько можно по ней ходить на морозе. По ощущениям было градусов двадцать. Отогревшись, решили выйти покричать ему, может заблудился человек. Я вылез из палатки первым. Постепенно светало, все вокруг было мутно сине-серым холодно, неуютно, еще этот куцый лесок и вдобавок брат пропал. И тут я увидел просвет впереди в направлении тропы и небольшой светлый пятачок на заливе и там фигурку рыбака. Я на всякий случай прошел метров тридцать и крикнул насколько хватило сил: Олег!!! Надо сказать кричать с бодуна довольно трудно. Фигурка помахала мне рукой. Я поспешил восвояси. Стало как-то теплей. Коля спросил: нашел? Я кивнул. И где он? Я сказал. Надо было видеть его физиономию. Об этом даже думать было тяжело, с бодуна сидеть над лункой, по доброй воле ни свет ни заря, пусть даже ради килограммового налима . Фанат одно слово. Мы забрались в спальники и пытались еще поспать хотя бы час, а лучше до самого приезда машины. Но это было невозможно, сухое горючее вскоре кончилось. Мы топили им по очереди. Просто лежать и стучать зубами было невыносимо на улице тоже холодно брата грел азарт, нас только мысль, что когда-нибудь приедет машина. Мы поворочались какое-то время и решили сделать костер, вскипятить чаю и заодно занять чем-нибудь время, просто так щелкать зубами нам надоело. Мы обулись, натянули бахилы– все как положено и потопали в лес за сухостоем. Отличное, кстати, занятие для убийства времени и утреннего моциона в лесу, пока идешь греешься, пока огонь горит отдыхаешь, греешь чайник и руки. Увлекшись мы сделали ходок десять, получился неплохой костер. Бросили туда пару трухлявых березовых пней, обложили всей собранной кучей веток и снова пошли собирать. На огонь подошел брат, он что-то вроде вытянул там, то ли гальяна (сорная рыба размером чуть больше аквариумной) то ли небольшого окушка. Мне признаться было не интересно, а интереснее всего было сколько осталось до одиннадцати. Часы я не брал у Коли часы стояли. Оказалось всего три часа – сущие пустяки, после такой ночи. Костер уже грел мы продолжили сбор сухостоя для убийства времени и согрева, набили хорошую тропу для отхода. Брат умудрился ночью сходить проверить налимов на реку – пусто. Вот ведь истинный рыбак. Он кстати водолей и ему жизненно необходимо, хотя бы раз в месяц увидеть дергающийся поплавок и вытащить хоть гальяна. Примерно так я это понимаю, потому что судя по всему он был доволен. Все к тому времени отогрелись и повеселели. Костер пылал как в настоящем лесу. Мы побросали туда несколько гнилых стволов и ящик который брат нашел у лунки. Согрели чай, перекусили, жизнь постепенно налаживалась. И вот остался последний час. В костер уже не подкидывли он грел за счет углей. Можно было, не спеша, выдвигаться к дороге, она тут была совсем рядом, до приезда оставалось минут двадцать.