Голова приобретала ясность. И он припомнил, что пару раз и Светка говорила о новом начальнике местной милиции. Да и соседки шутили, мол, бросай поездки, а то майор Светку уведёт. Какой майор, куда уведёт? И вот увёл.
Звонил Михалыч, начальник отдела кадров и давний приятель машиниста. Говорил:
– Слушай сюда, Милютин. Кончай ты барагозить. Посёлок маленький, все на виду. Николай Васильевич, дорогой ты
мой. Ну, ушла жена, другую себе найди, – переживал за друга приятель. – Ну чего ты молчишь?
– Жену, говоришь, найти? – тихо отвечал машинист. – Жизнь другую, где я возьму? Не знаешь? Вот и я не знаю, – и положил трубку.
С Надькой Милютин помирился после того, как он ломился в её дверь и соседи любезно вызвали милицию. Его увезли в вытрезвитель. Он покаялся, а она и простила. Милютин ходил пару раз к ней звонить детям, которые жили в соседнем городе, но разговора не получалось. «Светка уже настроила, зараза такая!» – шумел уже у себя в квартире машинист.
Так-то он поговорил и с сыном, и с дочерью, только услышал не то, что хотел. Сначала в трубках было молчание. Первым отозвался сын:
– Папа, ты опять пьёшь? Что нет? Я по голосу-то слышу, – возмущался сын. – Мама нам всё рассказывает. Не лезь в её личную жизнь, я тебя прошу. Сломал ей жизнь, так хоть не мешай создавать новую.
Надька стояла рядом и подпирала стояк. Всмотревшись в побелевшее лицо соседа, она окликнула его после того, как он положил трубку:
– Э-э! Ты не упади тут мне под ноги. Белый, как покойник. На-ка нашатырь нюхни, – и сунула ватку ему под нос. – Как чувствовала, что добром не кончится, – говорила она, вытирая ему пот со лба.
С дочерью и того короче разговор получился. Она начала кричать, чтобы он не трогал мать, а то приедет и мало не покажется. И закончила угрозой:
– И не звони мне больше, понял?
– Кого не трогай? Кому мало не покажется? – недоумевал вслух Николай.
Надька пожала плечами и сделала круглые глаза. Шли дни, на кухне Милютин освоился окончательно. Это раньше он не знал, где что лежит. А сейчас поставил на стол – и искать не надо. Вот и стояли на столешнице и сахарница, и солонка, и много что ещё. «Зато всё под руками», – ухмылялся машинист.
И вот примерно через месяц после ухода жены сосед, что сверху, спускался вниз по лестнице и, увидев Николая, который закрывал дверь, спросил с иронией: