– Тебе показалось, – очень серьёзно, словно делая внушение, ответил Тихоновский. – Тебе привиделось, Ангел. Нет здесь никаких волков, даже собак. Ложись спать.
Зверь уже скрылся, так что я не могла сфотографировать его, чтобы подтвердить свои слова. Вздохнула и попросила:
– Позвони, когда доберёшься, пожалуйста.
В ответ раздался ядовитый смешок. Ну, понятно, могла бы оставить парня у себя и не волноваться за него. Через мгновение, Эдик всё-таки пообещал:
– Ладно. Пришлю сообщение. Споки!
Я поплелась готовиться ко сну. А что ещё делать? Не звонить же в полицию. Может, мне и правда, показалось.
Письмо всё-таки нашлось.
На следующий день, возвращаясь домой одна, я столкнулась около лифта с дамой из соседней квартиры.
– Извините, девушка, – обратилась она ко мне, – сын ещё неделю назад принёс почту, а я только-только стала её разбирать. Знаете, мы здесь недавно, новый адрес никому не сообщали, вот и не жду корреспонденции. В ящик одну рекламу пихают. А тут вдруг письмо. Странное такое. Конверт как из позапрошлого века. И толстое. Я даже испугалась сначала, а потом увидела, что и фамилия чужая, и номер квартиры другой.
– Мой? – насторожилась я.
– Всё забываю обратно в ваш ящик бросить, – извинялась соседка, – давайте, раз уж мы встретились, я вам прямо в руки отдам.
Мы поднялись на этаж, я, дожидаясь, когда мне вынесут письмо, достала мобильный и набрала номер Эдика, чтобы его порадовать. Увы, абонент оказался недоступным. Дама вышла через минуту. Улыбнулась мне, прочла строку с именем получателя:
– Ангелина? Приятно познакомиться. Меня зовут Светлана Сергеевна, а сына Серёжа.
Я улыбнулась, поблагодарила и поспешила скрыться в квартире. Признаться, конверт жёг мне руку. Не физически, просто взяв его, почувствовала тревогу, даже забыла, что собиралась звонить Эдику.
Может, не вскрывать, просто выбросить, как будто и не было никакого письма? Или сжечь… Я даже огляделась, прикидывая, как можно безопасно уничтожить объёмное послание. В раковине? Или лучше в ванной? Следы, наверное, останутся. А если противень подложить? Перед глазами возник образ пылающего в ванной костра и послышался тоненький плач.
Что такое? Это у соседей? Не такая уж у нас и слышимость. Другое дело перфоратор или низкие частоты современной музыки, но, чтобы разговоры или рыдания… Никогда раньше не проникали чужие голоса.