Давным-давно, в монгольской степи, где звезды сплетают истории в серебряные нити, жил юный Батор. Он пас овец и мечтал о любви, которая была бы сильнее смерти. Однажды на празднике Надама он встретил Аясей – девушку с глазами, как озера Хубсугула, и голосом, звонким, как ручей в горах. Они полюбили друг друга с первого взгляда, а через год под пение ветра и шепот трав сыграли свадьбу. В их юрте родились двое детей: мальчик Ардан, чьи руки тянулись к луку, и девочка Сарнай, чье сердце билось в такт ритмам степи.
Но счастье их длилось недолго. На краю степи, в черной юрте из звериных шкур, жила колдунья Тийасей. Когда-то ее любимый погиб в битве, и с тех пор ее душа засохла, как пустыня Гоби. Увидев, как Батор целует Аясей у реки, Тийасей затряслась от зависти:
– Если я не могу иметь любовь, то и они не будут!
Однажды ночью, когда Батор ушел за помощью к старейшинам, Тийасей напала на юрту. Аясей, схватив кочергу, встала на пути колдуньи, защищая детей.
– Твоя ненависть – лишь крик пустого сердца! – крикнула она, но Тийасей метнула в нее черную молнию. Перед смертью Аясей успела прошептать:
– Любовь сильнее твоей тьмы…
Вернувшись, Батор нашел лишь холодный очаг и детей, спрятавшихся под войлоком. Сердце его разрывалось между гневом и отчаянием, но, глядя на слезы Ардана и Сарнай, он вспомнил слова Аясей:
– Даже врага можно спасти, если найти в нем искру света.
Он отправился к черной юрте, взяв с собой лишь ветку священного тополя и колыбельную, которую пела Аясей. Тийасей встретила его насмешкой:
– Пришел мстить? Твоя стрела не тронет меня!
– Нет, – ответил Батор, – я пришел вернуть тебе то, что ты потеряла.
Он запел. Его голос, грубый от боли, рассказывал о любви Аясей, о ее последних словах, о детях, которые теперь плачут без матери. Тийасей закричала:
– Замолчи! – но слезы текли по ее щекам. Батор протянул ей ветку тополя:
– Эта ветка мертва, но если посадить ее у воды, она оживет. Так и твое сердце может снова расцвести.
Тень прежней Тийасей – доброй девушки, которая когда-то лечила раненых волков, – дрогнула в глазах колдуньи. Она упала на колени, а Батор обнял ее, как брат обнимает сестру.
Спустя время Тийасей пришла к юрте Батора. Ардан и Сарнай испугались, но колдунья, сняв с шеи амулет из волчьих клыков, положила его к их ногам: