Если Майк любит Терри, думал он, ему безразлична Эйлин.
А может, небезразлична?
Нет-нет!
Или «да»?
Все-таки – «да», решил Стэнвуд. На этой вечеринке Майк просто был любезен. Не грубить же будущей невесте хозяина! Странно, что он ничего не сказал. Хотя если все обстоит так, как говорит Огастес…
Что ж это она? Жаль-жаль. Вроде у Майка все есть: красив, обходителен, богат, как-никак – совладелец голливудского агентства. Понять невозможно, почему он ей не нравится.
Да, жаль Майка. Тот был ему другом; а с Терри он подружился, когда она целых два месяца прожила в Лондоне, пела в хоре популярного мюзикла. Они ходили в кафе, он ей рассказывал о своей любви к Эйлин, она ему – о жизни дома и о том, почему она убежала.
Прелесть, а не девушка, думал Стэнвуд. Хороша собой, остроумна, весела, словом, в самый раз для Майка. Но ничего не попишешь, так уж оно есть. С этой мыслью он перешел к более приятным предметам, конкретно – к тому, какие радости ожидают их с Эйлин, и от счастья задремал.
Дремал он недолго. Прямо над ним раздался рык, и, открыв глаза, он опять увидел Огастеса.
– Что еще? – устало спросил он. Огастес размахивал каким-то листочком.
– Телеграмма от родителя, – объяснил он. – Сейчас прогляжу и передам самую суть.
Он снял очки, положил их в футляр, а там – и в карман, извлек из кармана другой футляр, вынул очки, надел их, положил в карман второй футляр и откашлялся так, что присевший было Стэнвуд свалился на постель, словно его ударили тупым орудием.
– Суть, значит, – сообщил Огастес.
– Он деньги послал?
– Да, дорогуша, перевел тыщу долларов, но деньги – тлен. Не прилагайте, эт-та, к ним сердца. А тут вот чего: «Что такое вопросительный знак».
– А?
– «Ну запятая знаешь точка».
– Ничего не понимаю!
– «Ну запятая знаешь». Родитель, – раскрыл сокровенное Огастес, – велит, чтобы вы немедленно ехали в этот замок. Прям, я скажу вам, совпадение.
– Какой еще замок?
– Биворский. Ехали, значит, туда и сидели, пока он не даст отбой. Ну, дело ясное. Узнал, что Стокерша ваша явилась, и, эт-та, принимает меры. А насчет совпадения, там живет барышня мистера Кардинела.
Стэнвуд никак не мог вместить отцовского повеления.
– Уехать из Лондона в какой-то замок?
– Я бы на воздух съездил. Оч-чень полезно. Вам, дорогуша, вам. Воздух, молочко, яички свеженькие.