– Это пульт вызова прислуги… Здесь три кнопки. Нижняя – тревожная кнопка, но она, в целях предотвращения случайного нажатия, срабатывает, только при нажатии соответствующей комбинации. Если нужен именно я, то стоит нажать на неё только один раз, и если даже нажали случайно, то ничего страшного. – Илья в упор посмотрел Олегу в глаза, затем медленно отвернулся и уже пошёл к выходу, но, словно передумал или забыл что-то сказать, остановился.
– Меня не покидает ощущение, что мы, где-то встречались. Ваша фигура, а особенно руки. Да, да – руки. Но я никак не могу вспомнить вашего лица – оно мне, совершенно незнакомо.
На лице Ильи, отразилась мука, та, с какой пытаются вспомнить, что-то такое, что держится в памяти где-то совсем рядом, но ускользает, когда озарение вот-вот должно постигнуть его разум. Илья тряхнул головой, словно сбрасывая наваждение.
– Нет, это не в моих силах. – Он широко улыбнулся, но улыбки не получилось – скорее оскал хищного зверя, отобразился на его изрезанном морщинами лице. – А вы произвели впечатление на хозяина, и если постараетесь, то, вполне возможно, приблизитесь к его персоне, став одним из немногих, кто удосуживается его милости. Желаю приятных снов, молодой человек, – и Илья молча удалился, мягко прикрыв за собой дверь.
«Вот крыса! Неужели он узнал меня? Если так, то он, Олег, не протянет здесь до утра».
Олег прошёлся по комнате, профессиональным взглядом осмотрел интерьер, отметив, с каких точек просматривается пространство. Вероятнее всего, вся вилла, напичкана аппаратурой, и каждый шаг гостя не остаётся без внимания.
В дверь тихо постучали. Не дождавшись ответа, массивное полотно беззвучно распахнулось. В проёме появилась девушка в лёгком летнем платье. Её открытое красивое лицо выражало и лёгкую застенчивость, и дерзкий вызов. Стройная фигурка, своей живописной позой также настраивала на некую игру под названием флирт. Она легко тряхнула головой, и пышные распущенные волосы колыхнулись всей своей впечатляющей массой, открыв всю скульптурную прелесть плеч.
Олег привык к выбору: без красивых девушек практически не было ни одного вечера или ночи. Всё зависело от состояния его души и тела. Молодой организм был крепок, а финансовая независимость и незаурядная внешность не давали покоя от женской стихии.