– Но зачем? – уточнил ошарашенный происходящим антиквар.
– Кто-то должен остановить Балгодара, демона мизантропии! – уверенно заявила незнакомка, вернула ятаган в плен ножен.
–Это задаток.– Пара толстых банковских пачек крупных купюр легла на прилавок. Девушка не дожидаясь ответа, исчезла в неоновых сумерках большого города.
– Проследи за ней, я сам всё закрою сегодня, – шепнул антиквар помощнику и поплелся во внутрь.
Юноша молча повиновался, хотя сумма оставленная гостьей явно превышала стоимость клинка указанную на ценнике.
* * *
Ночной город встречал девушку россыпью рекламных огней, темными закоулками небольших улочек, горящими окнами и воем полицейских сирен. Последнее время их вечерами становилось все больше, все чаще хлопали выстрелы. Разносились крики о помощи и стоны.
Большой город заставляет людей мчаться в погоне за деньгами. Добиваться бесполезных благ. Сражаться за положение в обществе. И естественно это благодатная почва для разных потусторонних шептунов. Церковь в больших мегаполисах уже не оплот благочестия, а всего лишь архитектурная достопримечательность. Люди забыли истинные ценности, поклонялись богатству, с легкостью меняя душу на блеск монет и шелест купюр. Так было всегда, и, наверное, будет и потом. Но обычно это лишь мелкие черти. Провести обряд призыва кого-то могущественного у демонопоклонников уже давно не получалось. Труд поколений инквизиторов не прошел даром. Это сейчас из них сделали гонителей и мучителей. Люди забыли горы трупов, опустевшие города, вымершие деревни. Сейчас этот мир жаждет пасть в бездну греха и порока. Песня благочестия замолкла. Новые и новые последователи слетаются к алтарям с пентаграммами, словно чайки на рыбный рынок.
Сейчас сторонятся не демонов, а тех, кто пытается им противостоять. Но противостоять надо, хотя бы ради будущего.
Девушка сжала рукоять клинка и закинув сумочку за спину двинулась в разрастающийся сумрак нижнего города.
Под глухой цокот каблуков, по бетонной отмостке, девушка распаковала пакет и примастила клинок на плечевых ремнях портупеи.
Она почти добралась до места, где во сне встретила Балгодара.
Сны.
С детства её таскали по психиаторам. Пичкали таблетками. Все из-за этих снов.
Нет, Она не резала себе вены. Не пыталась закончить жизнь самоубийством. Но родителей пугали пророческие сны их приемной дочери. Об этом она узнала лишь в шестнадцать, когда родители отчаялись и решили сдать Алатею в приют для душевно больных, при соборе святой Каталины, несмотря на то, что сны не раз уберегали бюджет семьи в тяжелые времена от опрометчивых решений. Там её жизнь и обрела смысл.