Темнотища, ветер воет, да гонит колючие снежные иголки! Но даже не это заставило меня вздрогнуть. По традиции нашей, на высоком месте, перед поселением располагали… кладбище! Вот и справа увидел я скорбно-страшные оградки, кресты и памятники!
– Ё-маё! Что же делать-то! – взмолился я испугано, вслух.
Летом просто посидишь с часок, насосик охладится, да начинает работать…
– Да через часок я сам "охладюсь", да совсем перестану "работать"! – вскричал дико я, осознав всю опасность ситуации.
Но далее произошло то, что заставило мои волосы буквально подняться от жуткого страха. В голове у меня раздался глухой, как через тяжкую преграду, голос: "Подойди ко мне!"
– Что это? Где вы? Кто вы? Что вам надо? – на грани истерики прокричал я.
"Подойди ко мне!" – опять раздался этот пугающий шелест таинственного Голоса. Такой тихий Голос, но я, помимо воли своей, подчинился. Вышел из машины, и, как будто зная куда, пошел на кладбище.
Шел! Шел, трясясь от страха! Шел, на подгибающихся ногах, как завороженный, как под управлением извне! Шел мимо черно-пугающих могил! Шел мимо, растопыренных в попытке меня схватить, паучье-крабьих ручищ угрюмо-злых деревьев. Шел, отшатываясь от покосившихся на меня крестов и памятников…
Шел бесконечно… Но никто, и ничто меня не ухватило, не остановило, и я, всё же, подошел к старой-старой могиле. Собственно, могила-то могла лишь предполагаться, так как на месте этом были только остатки кирпичей… Видимо, от памятника?
Но именно к этому месту меня и привели. И сразу Голос вновь вошел в мою голову: "Ну, здравствуй, человече родной! Как давно я взываю, а только ты меня услышал! Прошу, молю, заклинаю – помоги!"
– А вы где?
"Да я здесь, вокруг могилы своей, а дале не пущает Бог! Душа я неприкаянная, купца второй гильдии Степашки Лыкова! Согрешил, при жизни, обидел сирот друга-партнера Славы Петрова! Он уехал в Сибирь, за товаром, да сгинул там где-то! А я помогал, конечно, вдове Екатерине, да деткам их: Сашке и Машеньке, но… Но основные деньги не разделил, а спрятал. Ох, согрешил, ох, в блуд меня нечистый вовлек! Но не принесли мне эти деньги, это злато счастья! Ни при жизни (побоялся я тратить-показывать!), ни по смерти! Не пустил меня Бог на Тот Свет! Обрёк на эту муку: ни земля, ни небо не принимают! Ох, одиноко-одинёшенько! Ох, тоска засмертная за сто лет-то извела-измучила! Помоги, мил человек!!! "