, цыпленка, оригинально приготовленного в соусе из красного перца, хотя это кушанье относится скорее к венгерской, чем к румынской национальной кухне.
Клуж, самый крупный местный город, был сердцем Трансильвании. Как мы обратили внимание, Стокер довольно точен в своем описании этнического состава этого края: «В Трансильвании живут четыре основные народности – на юге саксонцы вперемешку с валахами [румынами], потомками даков; на западе мадьяры [венгры] и секлеры на востоке и севере… которые утверждают, что ведут свой род от Аттилы и гуннов». Харкер упоминает и исторический факт, что мадьяры в XI в. заселили эту область, а их вождь Арпад стал родоначальником династии (самым великим правителем из которой был Иштван I Святой, коронованный папой римским в 1000 г., после того как обратился в католичество). Не ведая, что затрагивает самый противоречивый аспект национальных представлений о первенстве, Харкер отмечает в дневнике: когда «венгры завоевали эту область, обнаружилось, что она уже заселена секлерами, так называемыми потомками гуннов», что есть спорное утверждение. Но он более точен, когда утверждает, что этим самым Szekleys (секеям) венгры доверили «охранять границу… недреманно нести службу пограничных стражей».
На следующее утро после приезда в Клуж мы, подобно отважному англичанину Стокера, обнаружили, что в ресторане уже с утра подают этого самого цыпленка в паприке, хотя обычно это блюдо не предназначалось для завтрака. И что мамалыга, описанная Харкером как «нечто вроде овсяной каши, только из кукурузной крупы», все еще остается традиционным блюдом румынских крестьян (примерно как полента – для итальянских). Зато начиненные мясом баклажаны, называемые здесь имплетата (на румынском – umplutură, что означает начинку), в утренние часы заказать не представлялось возможным. Мы вняли совету Харкера и тоже попросили на кухне рецепт, который, кстати, включен в недавно изданную в США Мариной Полвай «Поваренную книгу Дракулы» (Marina Polvay, The Dracula Cookbook, 1978).
Пока Харкер целый день неспешно тащился на поезде из Клужа в Бистриц, у него имелась масса времени, чтобы изучить местную природу из окна вагона и составить о ней достаточное представление. Его описание, явно почерпнутое Стокером в разнообразных путеводителях того времени, разительно контрастирует с мрачным, суровым в своей первозданности ландшафтом, какой у нас так любят рисовать киносценаристы и вторящие им авторы «сенсационных» сочинений о вампирах. Совсем наоборот, Харкер пишет, что местность изобиловала красотами: «…Взору представали то маленькие городки или замки на вершинах крутых холмов… то речные потоки… с широкими каменистыми закраинами по обеим сторонам». Его впечатляют могучие густые леса из «дубов, буков и сосен». (Неудивительно, ведь он, а следом и мы направлялись в Буковину, издавна славящуюся великолепными буковыми лесами.) Как и наш герой, мы видели «аккуратно сложенные вдоль холмов скирды сена, подпираемыми двумя-тремя врытыми в землю кольями».