Ещё ему нравилось, что в Тиме была чистая искра. За внутренней хрупкостью и гордостью чувствовался стальной несгибаемый стержень смысла всего существования парня. Силой и болью его можно было сломать во многом, но музыку он не предаст никогда.
Он рождён музыкантом, им и умрёт.
А трудности с женщинами… Бывает.
Шут всегда уважал тех, кто не изменял своему пути, независимо от ответного отношения к себе.
– На смотфины? – спросил Гор, обсасывая последние косточки и кидая их в костёр. – Я тоже туда иду.
– Тогда можем пойти вместе, – открыто улыбнулся Шут. – Если хочешь, конечно.
Гор вытер руки о штаны, задумчиво огляделся вокруг и кивнул.
– Согласен. Я всё равно не знаю, как отсюда выйти на дорогу.
– Я выведу, – Шут нашарил свой берет и надвинул его на глаза. – Не бери в голову.
Ответом ему было слабое мычание и негромкое посвистывание. Уставший бард уже спал, обняв лютню, как другие обнимают девушку. Шут снова усмехнулся.
Путь этого юноши шёл рядом с его путём. Конечно, однажды они разойдутся, но это будет ещё не скоро.
Глава 2. Состязание бардов
Утром Шут проснулся рано. Он любил вставать с рассветом, слушать пение птиц, наблюдать, как золотятся макушки деревьев под лучами восходящего солнца, и просыпается лес. Иногда в такие минуты он брал флейту или лютню и играл вместе с птицами.
Но не сегодня. Ему не хотелось прерывать ни последнюю тишину наступающего рассвета, ни сон своего попутчика. Гор спал, съёжившись у потухшего костра и обнимая свою драгоценную лютню.
Налюбовавшись красотой вокруг и наслушавшись утренних трелей, Шут умылся росой, сходил к ближайшему роднику, принёс воды и набрал сухих веток для костра. Когда от котелка с похлёбкой вкусно запахло, он подошёл к сладко причмокивающему во сне Гору. Тот уже перестал ёжиться в утренней прохладе, отогревшись у костра.
– Эй, вставай, – Шут ногой легонько попинал спящего в спину. – Завтрак готов.
– А?.. Что?.. Сейчас… – сонно пробормотал Гор, переворачиваясь на другой бок. Лютню из рук он при этом не выпустил.
– Ну, как хочешь, – Шут пожал плечами. – Останешься голодным.
Он снял котелок с огня, наложил в миску похлёбку и начал есть.
Аромат горячей еды плыл над полянкой. Гор шумно задышал, принюхиваясь, и сел, зевая, протирая глаза и оглядываясь вокруг, явно вспоминая вчерашний день.