– Странно, обычно сказки начинаются с большой, но запретной любви, – усмехнулась я и, подняв из кадки руку, изобразила взлетающий самолёт. – Так сказать, через тернии к звёздам.
– Любовь была, но возникла она у младшего брата правителя, прибывшего вместе с ним к границе, – подтвердила мою прозорливость женщина.
На что я подняла брови вверх, как бы констатируя: «Ну я же говорила». Но, столкнувшись с осуждающим взглядом, сочла за благо помолчать и слушать дальше.
– Все прибывшие мужчины были сражены притягательностью дочери наместника, – повествовала Нона с показным недовольством. – Совсем ещё юная, она по глупости увязалась за обозом, выезжающим из поселения. А младший брат эрима, увидев её, отчаянно влюбился и решил похитить девушку.
Нона многозначительно сделала паузу, явно ожидая от меня ахов и вздохов по поводу романтической истории.
– Понятно, что все говорят о любви, забывая о простой похоти или выгоде, которую получил брат правителя, украв молодую девицу, – ответила я цинично, показав, что не верю в сказки.
– Он погрузил айли в сон, спрятал в резном шкафу, предназначенном для жены эрима, и сам вызвался доставить мебель, – процедила сквозь сжатые зубы Нона, раздражённая моим скептическим замечанием. – А когда убитый горем отец пришёл во дворец, чтобы вернуть свою единственную дочку, было уже поздно. Брат правителя прошёл с ней по пути, как с наречённой, и она стала понимать язык и не бояться Ярила.
– Что же, нравы в древние времена у всех племён одинаковы, – прокомментировала я, вылезая из кадки и заворачиваясь в приготовленную ткань вместо полотенца.
– Даже когда Герхатон покинули хранительницы, мы не чувствовали беды, потому что были живы айли. Но вот с того дня всё плохое и началось, а любовь стала причиной происходящего. – Нона подала мне одежду и подсушила мои волосы магией.
– А эти сарафаны, случайно, шились не для той девицы-айли, которую похитил младший брат? – со смехом спросила я, считая свою шутку забавной.
– Для неё они и были сделаны, – с готовностью ответила женщина. А я невольно перестала натягивать сарафан, силясь подсчитать, сколько же сей раритет может стоить.
– Нона, а если я его порву? – спросила я дрожащим голосом.
– Вся эта одежда сделана при помощи магии, она не старится, и порвать её невозможно, – успокоила меня женщина и продолжила рассказывать: