И тогда они вышли на меня.
Мы даже подружились. Они шлют мне подарки на дни рождения, я им – открытки и тоже всякую мелочь. Нет, разумеется, мы не близки. Но у них больше никого нет. Сын погиб много лет назад, дочь они потеряли по собственной глупости. А мне ничего не стоит поддерживать с ними отношения, так почему бы нет?
Морганы давно зовут в гости. Дедушка даже заранее договорился, чтобы мне дали визу, хотя со въездом на Землю все строго и сложно. Я всегда отказывался под различными предлогами, а сейчас согласился. Дилайла выбыла из набора в академию и как сквозь землю провалилась. Так что лето на Лондоре обещает быть скучным и беспросветным. Почему бы не спасти его, пока еще есть шанс?
– Ничего, – отмахиваюсь от нравоучений Лэсли. – Они сами просили себя так называть, вот и зову. Им приятно, а мне не жалко.
Друг смотрит на меня с прищуром. Глаза смеются.
– А они тебя как зовут? – интересуется.
– Они зовут меня Алексом, – пожимаю плечом.
– Алексом? – Начинает хохотать. Из Лэса выйдет отвратительный психотерапевт, он совершенно бестактен.
На самом деле меня зовут Александр, в честь папы. Его так и звали, полным именем, без сокращений, кличек и прозвищ. Ко мне же с детства прикипело прозвище – Лаки. Как объяснил мне однажды мой «добрый» дядюшка, я заслужил это имя за то, что умудрился выжить в первые годы жизни после бесконечных взрывов и разрушений, которые сам же и устраивал.
В итоге, близкие так и зовут меня Лаки, как привыкли. Малознакомые и однокурсники – Тайлер. В моей голове Александр Тайлер – это мой папа, поэтому представляться Александром не люблю. Вариант «Алекс» вообще не прижился. А вот родители Миранды сразу стали звать меня именно так. Опять же, если им нравится – ради бога, для меня вопрос непринципиальный.
Когда Лэсли перестает смеяться, интересуется уже серьезно:
– А что Морган?
– А что – Морган? – повторяю эхом. – Протестовала, потом сдалась. Ее отец клятвенно ей обещал, что со мной ничего не случится, и она дала добро.
– То есть, она наконец-то с ними поговорила? – Глаза друга снова лезут на лоб, уже второй раз за сегодняшнюю встречу.
– Ага, по переписке. – Гордо улыбаюсь. – Глядишь, и помирю их однажды.
Морган посвятила свою жизнь мне, а после смерти моего отца так и не нашла себе спутника жизни. Поэтому помочь ей помириться с родителями – меньшее, что могу для нее сделать.