Понимаю, что не Илона виновата в том, что происходит. Всё дело в Грише. Если бы он любил меня по-настоящему, не переметнулся бы на её сторону так быстро.
Всё это я прекрасно понимаю, но ничего не могу с собой поделать.
Люблю его очень. Не могу выдворить из своего сердца.
И сейчас мне легче винить во всём Илону. Разлучницу, разрушающую чужие жизни.
***
– Настя! – слышится за дверью голос сестры. – Ты вставать сегодня собираешься? Или будешь до вечера прохлаждаться в постели?
Не хочется выбираться из своего убежища, но делаю усилие над собой.
– Уже встаю, Тань, – отвечаю глухим голосом и поднимаюсь с кровати.
Опять с тоской смотрю на свои разбросанные вещи. Ни домашней одежды, ни запасного платья нет! В чём, спрашивается, ходить по дому?
Хорошо хоть, что Вити и мальчиков дома нет. При Татьяне можно и в трусах с футболкой пощеголять.
С тяжёлым вздохом натягиваю на себя футболку и иду в ванную, шлёпая по полу босыми ногами.
– Садись, ешь, – приглашает сестра за стол, когда я, приняв душ, появляюсь на кухне. – Блины, правда, остыли уже. Если хочешь, могу подогреть.
– Не надо греть. Аппетита что-то нет сегодня. Я просто чаю выпью. Есть не хочется пока…
Татьяна, молча выслушав меня, прищуривает вдруг глаза и критическим взглядом осматривает мою фигуру.
– Слушай, девушка, а ты у нас, случаем, не беременна? За циклом внимательно следишь? А то с нашей комплекцией по фигуре не скоро определишь. Я вон с младшим только в пять месяцев опомнилась. Врач потом ещё долго ругалась, что на учёт в консультацию поздно встала.
– Нет, нет, – резко мотаю головой, – я не беременна… точно…
«Не вздумай расплакаться сейчас при Тане, – мысленно приказываю себе. – Придумай какую-нибудь отговорку, чтобы она ни о чём не догадалась!»
Но в голову, как назло, ничего не лезет, а вот слёзы, наоборот, тут как тут. Текут по щекам, не подчиняясь мысленным приказам.
– Ты чего, Настюх?! – взволнованно спрашивает сестра, протягивая мне бумажное полотенце. – Что-то случилось? Или заболела? Не молчи, прошу тебя!
– Здорова я, – отвечаю сквозь слёзы. – Ничего страшного не случилось. Не волнуйся. Просто Гриша попросил, чтобы я съехала от него… на время…
Я поднимаю заплаканные глаза на сестру и вижу, как она медленно оседает на стул, стоящий напротив меня.
– Гриша?!.. – Её и без того большие глаза от удивления становятся просто огромными, а брови резко взлетают вверх. – Но почему-у?!