Подношу телефон к уху. Сердце готово выпрыгнуть из груди.
Быстро ответит или нет? Волнуюсь так, будто бы решается вся моя дальнейшая судьба.
Отвечает почти моментально. Можно выдохнуть, расслабиться, сказать что-нибудь Грише. Но не тут-то было! Вместо его бархатистого баритона в трубке слышится противный голос Илоны:
– Привет, Пушинка! Ну, ты чего сбежала? Почему меня не дождалась?
От неожиданности я теряю дар речи. Какого чёрта она отвечает по Гришиному мобильному?! А сам он, чем таким важным в это время занят? Какие обстоятельства помешали ему взять телефон в руку?
– Язык проглотила, что ли? – интересуется Илона, не дождавшись моего ответа. – Почему молчишь? Я же слышу, как ты там дышишь, будто паровоз!
Илона начинает заливисто смеяться над собственной шуткой, а я мысленно проклинаю тот момент, когда решила позвонить Кострову. Мало мне было переживаний, так сейчас ещё с его бывшей придётся общаться!
– Привет, Илона, – с трудом выдавливаю из себя. – Я просто немного растерялась. Ожидала услышать Гришу, а тут ты…
Мой голос звучит так, будто бы я оправдываюсь перед соперницей. Понимаю это, но ничего не могу поделать. Так бывало и раньше. Худенькая и хрупкая Илона всегда подавляла меня своей напористой наглостью.
– Да, а тут я! – Опять ржёт как лошадь. – Выехала из одного места на лыжах! Расскажи лучше, как твои дела!
– У меня всё хорошо, – отвечаю довольно непринуждённо, – «было до того, как ты появилась», – добавляю уже про себя.
– А вот у меня, Пушинка, всё совсем плохо, – делится Илона проблемами своей нелёгкой личной жизни. – Меня ведь мой мужчина послал, куда подальше. Всё, говорит, свободна! Представляешь?! Будто бы я у него срок отбывала, а теперь освободилась! Только, убей, не пойму, на кой мне сдалась эта свобода?! Я ведь была согласна и на пожизненное!
– Может быть, попробуешь помириться с ним, – предлагаю выход из ситуации, который устроил бы и её, и меня.
– Пробовала уже, – обречённо отвечает Илона. – Бесполезно. Упёрся как баран… А у тебя как с Гриней дела? Развиваются отношения?
– Собираемся пожениться, – на всякий случай ставлю её в известность, если вдруг Костров забыл сказать. – А где, кстати, сам Гриша?
– Он в душе моется. Хочешь, я пойду, передам ему телефон?
– Нет, нет, не надо, – поспешно отвечаю я. Не хватало ещё мне самой подталкивать Илону в объятия Гриши, который сейчас голышом принимает душ. – Пусть моется, не беспокойся. Когда выйдет, передай, чтобы позвонил мне.