.
К студенческому периоду относятся и первые выступления М. К. в печати. Колыбелью его научно-литературной деятельности следует считать ежедневную хабаровскую газету «Приамурье», возникшую в 1906 г. Когда М. К. установил отношения с редакцией «Приамурья» и с кем именно он был связан, мы не знаем. Первое его выступление в этой газете, считавшейся весьма либеральной, датируется апрелем 1911 г. и представляет собой публицистическую заметку, посвященную… кинематографу. Посмотрев в местном «Иллюзионе» картину под названием «Падение Трои»311, начинающий филолог возмутился «печатью пошлости», обезобразившей одно из прекраснейших творений мировой литературы – поэму Гомера. Размышляя над особенностями и «опасностями» нового явления массовой культуры, каким был тогда кинематограф, М. К. писал:
Далеко уйдя от тех задач, которыми руководствовались изобретатели (роль научного пособия), кинематографы постепенно обратились в особого рода театры с своеобразной поэзией, трагедией, комедией, моралью. Его драма – похождения воров, фальшивомонетчиков, сыщиков; его комедия – издевательство над чьими-нибудь страданиями: кого-нибудь за что-нибудь бьют… его юмор не идет дальше какой-нибудь женщины в трико, бесстыдно танцующей среди цветов или волн…312
Все это, по мнению автора заметки, способно лишь растлевать «не только вкус, но и душу». Особенно возмутило М. К. высказанное в те дни на страницах «интеллигентной газеты» (т. е. «Приамурья») суждение о том, что изучать произведение Гомера можно и по переделке оффенбаховской «Прекрасной Елены».
Поместив этот негодующий полемический текст, редакция сочла нужным сопроводить его следующим «врезом»:
Каких только писем не поступает в редакцию!
В интересах беспристрастия мы все-таки дали место и письму г. Азадовского. Отчасти разделяя содержание письма и настроения автора, вылившиеся в первой вступительной части его письма, мы совершенно не принимаем ни брошенного нам упрека, ни прочих соображений автора, касающихся картины «Разрушение Трои» <так!>. Вообще, вся вторая часть дышит непродуманностью и самоуверенностью. Отвечать автору по существу мы считаем бесполезным313.
Таким был литературный дебют М. К.314; с ним же связана примечательная и отчасти загадочная библиофильская история.
В личной библиотеке М. К. хранилось Полное собрание сочинений Ф. И. Тютчева в одном томе