– Что же, это сродственники твои?
– Нет, чужие.
– То-то, чужие, – старик укоризненно покачал головой. – Оно, конечно, трудно в миру спастись: враг смущает! В скит идти надо, кто может вынести. Только и это трудно. И тут враг… Вот ты давеча спрашивала про это, – старик указал на свою пелеринку, – это скитская и есть; в скиту я, значит, живу.
– И все у вас так ходят?
– Да кто – все; я ведь один. Я, видишь ты, милая, в женском скиту живу.
– Как в женском, почему? Или вы там за сторожа?
– Бывает и так, что дрова им ношу, воду, скотину пасу. А только попал я туда через чудо… Лежал я в болезни и умирал совсем; и было мне видение и голос…
– Какое, дедушка, можно рассказать? – спросила я с большим любопытством.
– Да как тебе такой об этом рассказывать! Не очистилась ведь ты еще.
Видно было, что ему не хотелось говорить о своем видении, и я, конечно, не настаивала.
– А в скит к вам приехать можно?
– Отчего ж, если испробовать себя хочешь – приезжай. Только трудно у нас жить: и бедно, и грязно, и серо, и работать самой все надо. А ты ведь, поди, не привыкла.
– Ну а если не жить, а так только на время приехать посмотреть?
– И то можно, мы никого не гоним. А только так ты ничего не узнаешь. Пожить с нами надо, милая, потрудиться… Вот если сможешь так – приезжай, а то (так) и не стоит.
Мы поговорили еще немного, и я встала.
– Ну, спасибо… или нет – спаси вас Христос, – поправилась я. – Так, дедушка?
– Так, милая, так. И «вы» говорить не надо: все мы други, все мы братья во Христе, все грешны! А только помни, что я тебе рассказывал. Особенно помни, чтоб милостыню творить, потому Господь сказал: «Кто накормит и согреет единого от малых сих – тот ублажит душу Мою, а кто отвернется от просящего и не отверзет толкущему – тот отвернется от Меня». И еще говорил: «Дети, любите друг друга…» Вот если хоть эти две заповеди будешь стараться исполнить – благо тебе будет на небеси.
– Вы грамотный, дедушка?
– Нет, голубушка, не случилось обучиться. Так помни заповеди-то.
– Буду помнить, дедушка, до свиданья; может, придется еще когда увидеться.
– Нет уж, где нам с тобой увидеться! Разве в лоне Отца небесного. Прощай уж, милая.
Я протянула руку. Старик не взял и, покачав головой, сказал ласково, как бы прося не обижаться:
– Не надо. Лучше мы с тобой так просто простимся, издали.