– Не хочу вас задерживать…
– Ничего страшного, – сказал мистер Хэкетт, взмахнув рукой, будто показывая, что это не так, но ему придется смириться. – Пять минут, целых пять минут! Никакой спешки! Так что вы собирались мне сообщить?
– Не я, мистер Хэкетт. Это вы хотели назвать причину, по которой мне надлежит работать с детективным романом вместо моей собственной книги.
– Ах да! Да. Моя дорогая мисс Стэнтон, нет ничего проще. Причина…
Дверь в кабинет мистера Хэкетта резко распахнулась, и перед ними предстал какой-то человек.
Он не вошел – он именно прошествовал. Снаружи потянуло сквозняком, насыщенным таким тихим, ледяным, сдержанным негодованием, что казалось, будто отворилась дверца холодильника. Ощущение стужи наполнило собой пространство кабинета, словно бросая вызов солнечному свету за окном. Стужей веяло от каждого его движения. Дверь он открыл толчком, однако все же придержал ее, чтобы она не стукнулась о стену: он ухватил створку трепетными пальцами и мягко притворил ее. Затем он пересек помещение кошачьей поступью, словно шел через минное поле. Это был высокий, моложавый мужчина с книгой под мышкой. Только когда он, оказавшись возле стола мистера Хэкетта, взглянул тому в глаза, мина все же сработала, не справившись с надрывом.
– Черт побери! – сказал он и швырнул книгу на столешницу так яростно, что с фарфоровой чернильницы в форме китайского мандарина слетела шляпа, выполнявшая функцию крышки.
Книга оказалась экземпляром того самого бестселлера «Желание».
Мистер Хэкетт вытянул руку, поднял шляпу мандарина и нахлобучил ее обратно ему на голову.
– Привет, Билл, – сказал он.
– Послушай, – продолжил вновь прибывший. – Это уж слишком. Я не смогу, Том. Богом клянусь, я не стану этим заниматься.
– Присаживайся, Билл.
Посетитель начал обходить стол мистера Хэкетта; наблюдавшему за этой сценой со стороны могло бы показаться, что тот намерен задушить последнего (и в какой-то момент, видимо, так оно и было бы. Голос мужчины, и без того вкрадчивый, стал еще вкрадчивее, хотя и звучал несколько сипло. Подобные нотки кроются в голосах людей, которые, осторожно опускаясь на колени, обращаются к мячу для игры в гольф.
– Послушай меня, – проговорил посетитель. – Я, в общем-то, не возражаю против того, чтобы писать сценарии по плохим книгам. Могу заметить, между прочим, что только по таким книгам всегда и просят подготавливать сценарии. И ладно! – Он взметнул вверх руку. – Но существуют границы, которые ни один служитель английского языка – будь он хоть в полубессознательном состоянии – никогда не перейдет. Я до такой границы дошел. Эта книженция не просто вздор, это самая что ни на есть полнейшая, несусветная и жуткая околесица, которую безграмотные маньяки, маскирующиеся под издателей, когда-либо подбрасывали ничего не подозревающим читателям. Одним словом, Том, это просто дрянь. Я достаточно ясно выразился?