– Мистер Хэкетт! – громко, но слегка заикаясь, оповестила Моника с заднего сиденья.
– Кто это?
– Мистер Хэкетт!
– Мистер Том Хэкетт? – ехидно уточнил привратник, хотя, вообще-то, на студии «Пайнхэм» других Хэкеттов не было.
– Верно. Меня зовут Моника Стэнтон. У меня с ним назначена встреча.
Привратник сжалился над ней.
– Старое здание, – проинструктировал он шофера, который, судя по всему, прекрасно его понял.
Стояла невыносимая жара. Зеленые газоны, покрытая гравием подъездная дорога, припаркованные на ней машины – все переливалось и бликовало в лучах солнца. Они проехали по гравийной дороге мимо основных построек и спустились по холму под сводами густых крон деревьев, в конце концов оказавшись возле на удивление небольшого строения из красного кирпича, которое напоминало изящный особняк с куполом. Фасад здания был увит плющом, а в миниатюрной долине под его окнами журчала, поблескивая на солнце, мелкая речушка, в которой плавали утки. Просто идиллия, едва ли не пастораль, от которой клонило в сон. И вот на верхний этаж этого особняка, в залитый солнцем кабинет, окна которого выходили на ручеек, и провели Монику для встречи с мистером Томасом Хэкеттом.
Мистер Хэкетт был спокоен, краток и исполнен уверенности – как главный герой «Желания».
– Рады вас приветствовать, мисс Стэнтон, – сказал он. – Очень рады. Присаживайтесь.
Он кивком указал ей на стул. Коротким виртуозным движением Хэкетт извлек пачку сигар из своего стола и подтолкнул ее к Монике. Потом, уловив неуместность подобного жеста, он вернул пачку в стол и захлопнул выдвижной ящик, не меняя деловитого выражения лица.
– Но сигаретку-то выкурите? Отлично! Сам я к табаку не притрагиваюсь, – объяснил он тоном благонравного аскета. – Мисс Оулси! Сигареты, пожалуйста.
Плюхнувшись на стул, он с интересом оглядел свою визави. Мистер Хэкетт – личность неординарная – работал на таинственного персонажа по фамилии Маршлейк, босса «Альбион филмз», который отстегивал деньги, но которого никто и никогда не видел, исключая те случаи, когда он проскальзывал мимо вас, скрываясь за очередным углом. Мистер Хэкетт являлся воплощением практичности: тридцати пяти лет, он обладал зорким взглядом, был приземист, плотно сложен и смугл. Его широкое лицо украшали усы щеточкой и сияющая белозубая улыбка, которая, однако, не могла утаить его требовательность и нетерпимость к разгильдяйству.