Вики слушала его с побелевшим лицом, чувствуя, что ей необходимо узнать о случившемся, и догадываясь, что об убийстве известно еще одному человеку, поскольку после ночи на шестнадцатое июля его положение в доме заметно изменилось.
Этим человеком был дядя Хьюберт.
В апреле он приехал погостить у Фейнов. «Ненадолго, мальчик мой, чтобы осмотреться». В Англию он вернулся из неких колоний; предполагалось, что деньги у него имеются, и поэтому Артур встретил родственника с безудержным гостеприимством, но вот уж близился конец мая, а у Хьюберта Фейна и в мыслях не было искать другое жилье, не говоря уже о том, чтобы платить за выпивку, случись им с племянником наведаться в бар гостиницы «Олений рог».
Напротив, он стал перехватывать у племянника фунт-другой, причем делал это с завидным постоянством. «Пока не обналичу чек, дорогой мой мальчик». В июне Артур понял, что сыт по горло, а по прошествии еще одного месяца решился было выставить дядю за дверь, но в ночь на шестнадцатое июля все изменилось.
Наутро Хьюберт переехал в другую, более светлую спальню с видом на лужайку. Он стал чаще занимать деньги, а временами озвучивал мысли касательно блюд, что предпочел бы отведать за ужином, и Артур лаконично отдавал супруге распоряжение «все устроить».
Напрашивается вывод, что Хьюберт Фейн оказался самым обычным шантажистом, но означенная мысль далека от истины. Этот пятидесятилетний мужчина со стройной фигурой, благородным лицом и подернутыми сединой волосами вызывал приязнь у всех, включая Вики. Она понимала, что перед ней старый жулик, но жулик непритязательный, со скромными запросами и, если так можно выразиться, добрым сердцем. Человек начитанный и повидавший мир, он предпочитал дорогие костюмы в серых тонах, имел безупречные манеры и был приятным, не лишенным остроумия собеседником, хотя отличался пристрастием к пышным и замысловатым фразам.
В Челтнеме он нравился даже отставным воякам, в разговорах с коими проявлял степенное почтение капрала к полковнику. Не упоминая ни звания, ни воинской части, дядя Хьюберт исхитрился убедить офицеров, что ему тоже довелось повоевать – разумеется, в меньшей степени, нежели его собеседникам, но в достаточной мере, чтобы с понимающим видом выслушивать их рассказы. «Нормальный малый, – был вынесен вердикт, – вполне нормальный».