– Да.
– Остальных попрошу молчать. Пускай здесь будет очень тихо.
Впоследствии Фрэнк Шарплесс не сумел бы объяснить, каким образом все произошло.
Казалось, гостиная наполнилась негромким голосом, и этот бесконечный шепот уводил присутствующих за барьер между мирами. Слов Шарплесс почти не запомнил, разве что голос говорил о сне, глубоком искусственном сне без сновидений, сне, выходящем за пределы жизни, и этот шепот действовал даже на тех, кто не смотрел на блестящую монетку, за которой мерцали глаза доктора Рича.
Ни тиканья часов, ни ветерка в деревьях, ни чувства времени.
– Усните, – увещевал голос, – погрузитесь в спокойный сон, глубокий сон, усните…
Когда Рич попятился, по телу Шарплесса пробежал холодок, будто к нему прикоснулись льдинкой.
В мягком белом кресле покоилось полностью расслабленное тело Вики Фейн. Когда Рич направил на нее свет, все увидели, что глаза Вики закрыты, а грудь медленно вздымается и опадает в затененной ложбинке между гладкой кожей и лифом фиолетового платья.
Лицо, обрамленное короткими каштановыми волосами, стало безмятежным, веки отяжелели, а губы изогнулись в едва заметной мечтательной улыбке.
Шарплесс, Артур, Хьюберт и Энн Браунинг все еще пытались стряхнуть с себя гипнотические чары, выпутаться из них, как из противомоскитной сетки при входе в дом.
– Она слышит нас? – спросила Энн, машинально понизив голос до шепота.
– Нет, – ответил Рич обычным тоном, отчего присутствующим стало не по себе, и промокнул вспотевший лоб носовым платком.
– Она что, и правда…
– О да. Ее здесь больше нет. Итак, мистер Фейн, не могли бы вы положить кинжал и револьвер на круглый столик, поставленный мною в центре комнаты?
Артур помедлил. Впервые за вечер казалось, что он не в своей тарелке. Достав предметы из картонной коробки, он внимательно осмотрел их, согнул клинок резинового кинжала, а затем, открыв барабан, изучил патроны, после чего снова защелкнул раму.
Презрительно усмехнувшись, будто над самим собой, он встал, сделал несколько шагов и положил револьвер с кинжалом на телефонный столик.
Когда Артур, громко стуча каблуками, возвращался к остальным, произошло нечто непредвиденное. Приотворив дверь, в гостиную заглянула служанка по имени Дейзи.
– Если можно, сэр… – начала она.
Артур обернулся.
– Какого черта вы нам мешаете? – осведомился он. В тяжелой тишине его обычный голос прозвучал на удивление громко и грубо. – Я же говорил…