– Красавчик? – Луиза приподняла бровь с лёгкой, почти шутливой насмешкой.
– Не в этом дело. – Марианна отвела взгляд, словно боялась быть расколотой. – Он… уверенный. Но не демонстративно. В нём что-то есть. Что-то неуловимое. Будто он знает, как ты подумаешь до того, как ты подумаешь. Как будто ты – не ты, когда смотришь на него.
Луиза склонила голову чуть набок.
– Опасная формулировка. И возбуждающая.
– Лу… – Марианна устало выдохнула и опустилась в кресло. – Я здесь, чтобы расти. Не флиртовать. Я хочу доказать, что достойна этого места. Всё остальное – вторично.
Она открыла блокнот. Первые строки, написанные её рукой, выглядели неожиданно аккуратно. Ни одной помарки, ни одного исправления – будто она тогда, ещё до встречи с ним, была собрана, сфокусирована. Сейчас же ей казалось, что её сознание расслоилось: внешне – всё под контролем, а внутри – тихий шорох, тонкий, как шелест бумаги, которую кто-то перелистывает за её спиной.
Она глубоко вдохнула, чтобы успокоиться.
Но запах остался – аромат его парфюма, задержавшийся где-то на границе с памятью. И ощущение, будто с этого момента что-то уже началось. Что – она пока не могла сказать. Но воздух изменился. Он стал плотнее. Как перед грозой.
Утро тянулось мягко и чуть глухо, будто и само не знало, в какой день попало. Город за окнами офиса ещё не успел проснуться полностью: машины плыли неспешно, улицы были затянуты лёгкой дымкой, а стеклянные здания отражали бледное солнце, только-только пробившееся сквозь облака.
Марианна вошла в здание чуть раньше обычного. Каблуки отбивали тихий ритм по мраморному полу холла, где всё было стерильно, как в галерее: свет, формы, люди. Она поднялась на свой этаж, открыла дверь в отдел и остановилась на мгновение – только чтобы вдохнуть запах: кофе, бумаги, утренней парфюмерии, которую коллеги приносили с собой как щиты.
Рабочее место приветствовало её ровной линией блокнота, кружки и аккуратно разложенных документов. Но внутри всё было иначе. Внутри неё жил вчерашний взгляд. Всё ещё стоял он – у окна, в чёрном костюме, с прямой спиной и тем, тревожащим спокойствием, которое нельзя было забыть.
Она присела, медленно провела ладонью по краю стола. Секунда – и всё вернулось: звон его часов, блеск в глазах, поворот головы. Она разозлилась на себя – это не то, о чём она должна думать.