– Што..й! Стой прош… б-ууэ… – в попытке поднять голову он заметил ошметок на своем плече, что моментально вызвало ответную реакцию.
Эйн ощутил холод, когда мужчина плеснул в него из фляги. Прохладная жидкость коснулась волос и побежала дальше по лицу. Почувствовал жжение, когда пара капель попала на отстреленную культю.
– Вот же… неожиданность! – ошарашенный охотник резким взмахом откинул ружье в сторону и попытался поднять Эйна за плечи, тут же получив наотмашь локтем по ноге. Да так что сам чуть не сложился пополам. – Это ж каким надо быть…
По мере того, как Эйн приходил в себя, он начал замечать обеспокоенно суетящегося вокруг незнакомца.
«Он напал, а теперь чего хочет? Добить или помочь?» – стоило начать подниматься, как он в отместку словил решительный удар в плечо, от которого вновь оказался распластан ниц. Хотел было сбить человека ногой, но увидев в его руках кусок ткани быстро сообразил, что к чему.
Они поняли друг друга и без слов. Эйн кое как сел, вытянул руку с культей вперед и что есть сил сжал зубы, а охотник поспешно стал еë перетягивать. Мужчина обвязал ткань чуть ниже бицепса и начал тянуть, тянуть, тянуть…
«Его что, никто не учил накладывать жгут? Как же больно, так можно и без руки оставить!» – в мыслях Эйн уж начал проклинать своего мучителя, но ретировался, когда кусок ветоши прорезал зеленые бронепластины на руке и впился в кожу. Дело чуть не дошло до мольбы.
– Хватит! Хватит! – он одернул руку, о чем очень сильно пожалел в сию же секунду. Культя и рёбра зашлись приступом острой боли… рёбра?
Эйн, невзначай, не рассчитав силы надавил на левый бок и в глазах его помутилось. Он согнулся, уперевшись на здоровую руку. Постарался прислушаться к тому, что говорило тело. А оно кричало в агонии.
– О… – Удивленно вздохнул лесник, смотря на сочащиеся красным листья.
– О? – Переспросил Эйн, сознание которого не удержалось в теле и медленно повалился на твердую землю.
****
Именованный мир с двумя лунами. Где-то в озаренной лучистым светом обители Объятий Богини. Огромное первозданное древо высилось на множество вëрст, поднимая сами небеса своей могучей, раскидистой кроной. Солнечный свет не пробивался сквозь природный занавес, поэтому достигал Объятий Богини лишь по утрам и вечерам. Могучий, необъятный взглядом ствол нависал в воздухе на столь же массивных корнях, тянущихся к нему высоко вверх. На величественных ветвях гнездились многочисленные пернатые обитатели, почитаемые в этих краях за священные символы гармонии. Их гнездовья тут и там окружали многочисленные домики, плотной системой слагающие из себя примитивную инфраструктуру. Некоторые находились на самих ветвях, какие-то – прятались в листве, а некоторые так вообще пребывали в подвешенном состоянии и крепко фиксировались при помощи толстых лиан. От них в разные стороны разбегались, покачиваясь на лëгком ветру, хитросплетения подвесных мостов. Иногда соединяющихся в целые площади, а иногда обрывающихся тупиками, на которых ждали своих привилегированных наездников большеклювые летающие ящеры. Каждая ветвь несла на себе огромные города с мельтешащими тут и там жителями, что были заняты своими повседневными делами и обязанностями, но и это еще не всë. Высоко в кроне располагалась великая столица, находящаяся под вечным надзором богини, а выше всего, выходя за зеленый массив и пронзая облака своими шпилями, взвивался дворец Тихих Надежд, где вечным сном дремала та, кому принадлежал этот мир. Но не стоит задирать голову столь высоко, она может закружиться. Опустимся вниз, где крепкие, массивные корни обвиваются целыми сотами нагроможденных друг на друга бунгало, ютящихся намного ближе, нежели дворцы наверху.