Боги и герои - страница 2
Шрифт
Интервал
Под хохот жуткий скрылась с глаз…
Поют, манят русалки-нимфы,
Ныряя рядом за бортом,
Влекут корабль мой на рифы,
Со смехом плёская хвостом.
И ты, заслушавшись их пеньем,
Всё ниже клонишься за борт,
Но тут фальшбортом мне мгновенно,
Нанёс корабль апперкот.
Штурвал спасительно качнулся,
Лежу, на палубе простёрт,
Ещё чуть-чуть, и кувырнулся
В ночной русалий хоровод.
Нет петуха на морок ночи,
Есть попугай, но он как против,
Чтоб разорвать все путы прочь,
И странно долго длится ночь…
Болтал бы хоть бесперебойно,
И стало бы душе спокойней,
Но нет, вцепился мне в плечо,
Молчит, как будто стал сычом.
С душой, хоть птичьей, но живой,
Всё ж лучше быть в ночи такой.
Плывём мы дальше по волнам,
С удачей-бесом пополам,
И в море нам нельзя иначе —
Маяк надежды светит нам.
В туманной дымке полутьмы,
Как будто отблески гирлянды,
По реям всем искрят огни,
Коронным щёлкая разрядом,
Всё ближе остов корабля,
Мрачнее тем от освященья,
Предвестником грозы слывя,
Горят огни святого Эльма.
Лохмотья рваных парусов
Полощутся зловеще ветром,
На реях в пляске лоскутов
Играют тени лунным светом.
Глазницы чёрные окон
Темнеют мрачно у Голландца,
И где-то силуэт мельком
Возник, и сгинул среди вантов,
Идёт Летучий прямо в лоб,
Курс на атаку не меняя,
И склянки бьют, и рынды звон,
И ветер тихо завывает.
И поздно в сторону свернуть,
Летит, как будто над волнами,
Скользя бесплотными бортами,
По гребням пролагая путь.
Штурвалом правлю напролом,
Сливаясь вместе с кораблём,
В едину сущность превращаясь,
Идём сквозь призрачный фантом.
Жду, вот раздастся треск и грохот —
Но он проходит через нас,
Не повредив корабль нисколько,
Лишь в паруса дохнув, смеясь.
И, пересилив дух смущённый,
Что скован призраком ночным,
Плеснул воды в лицо студёной
И трубку жадно закурил…
Пусть кто-то скажет мне потом,
Что это преувеличенье,
Но тот, кто слышал судна стон,
Он знает это, без сомненья, —
У судна тоже есть душа,
Сплетённая из душ погибших,
Эмоций тех, тогда возникших,
Страстей и страхов госпожа,
Чувствительная, как у женщин,
Ревнива, мстительна, поверьте,
И в ростре та заключена,
Что украшается наядой,
Прекрасным божеством морей,
И, не терпя соперниц рядом,
Обручена с командой всей.
Мы жили славно и шутя,
Как может жизнь любить дитя,
Весёлый дух в горячем сердце,
С лихвой в судьбу добавил перца,
Грехов, быть может, несть числа,
Но не творили миру зла!