Но примерно через неделю Чарлик привык к местным обитателям и уже позволял себе гонять кур и даже дразнить Звонка, который сидел на привязи.
Расположившись в гамаке за домом, я налил Чарлику молока и поставил под вишню. Тот направился к миске, как вдруг из куста малины выскочил ёжик, и оба удивлённо уставились друг на друга.
Кот, поняв, что незваный гость претендует на его обед, изогнул дугой спину и зашипел. Антошка тоже оказался смелым парнем: он выгнулся, вытянув лапки, и выставил колючки. Чарлик предпринял попытку наступления и, подскочив, ударил ежа по спине. Тот сильнее ощетинился и громко засопел.
Поранившись о колючки, кот отошёл в сторону, а ёж принялся лакать молоко из миски. Мне даже стало жаль пушистого, он так обиженно смотрел, как исчезает его обед… Но вдруг Антошка отодвинулся, словно приглашая того к миске. Кот опасливо подошёл и тоже начал лакать.
Так Чарлик обзавёлся другом. Вместе ели, вместе играли в кустах малины. Иногда я даже приносил ежа в дом, и они с Чарликом дружно прятались под кровать. Я любил наблюдать, как зверята катают по полу мячик.
Я брал кота с собой на каникулы несколько лет подряд, и тот, выпрыгнув из коробки, сразу спешил к норке в малине – там жил его друг.
Но однажды, приехав в деревню, Чарлик не дождался Антошку. Он бродил один в малине, принюхивался, ждал у миски под вишней. Я раньше и не знал, что животные умеют грустить. Поймав у реки другого ежа, я принёс его домой, надеясь поднять Чарлику настроение, однако с ним кот так и не подружился.