Голод и неухоженность стали не единственными причинами, по которым шестилетнего Оскара отправляли под мою опеку. Он был бледным, замкнутым и таким вымотанным, что засыпал в классе, а иногда появлялся в школе с синяками, покрывающими руки и ноги.
В эту школу Оскар пришел в январе, четыре месяца назад, и с самого начала многое в нем и его поведении тревожило мисс Джордан, о чем она, – что было абсолютно верно, – сообщала директрисе.
Хотя в школу Оскара записала мать, его приводили и забирали разные «дяди», иногда появляясь очень поздно. Будучи уроженцами Восточной Европы, Оскар и его мама, тем не менее, хорошо говорили по-английски. Однако дяди утверждали, что не владеют этим языком вовсе.
Мисс Джордан также рассказала мне, что представители школы неоднократно назначали его семье встречи, чтобы поговорить о том, что волнует учителей и директора, но никто из родных Оскара так и не появился.
Сейчас, на второй день в школе после пасхальных каникул, Оскар пришел очень поздно, голодный, в слезах и с воспаленной красной отметиной на лице. Человек, высадивший его у входа в школу, сразу уехал, тогда как опоздавшие должны были завести детей внутрь и отметить их в списке.
Директриса, теперь еще сильнее обеспокоенная благополучием мальчика, попросила мисс Джордан, у которой с Оскаром сложились добрые отношения, поговорить с ним с глазу на глаз и узнать о его состоянии как можно больше. Директриса, со своей стороны, связалась с социальными службами.
Сперва неохотно говоривший о том, что происходило у него дома, Оскар в конце концов рассказал мисс Джордан, что бо́льшую часть двухнедельных каникул его мать отсутствовала, и он оставался на попечении дядей. Оскар сказал, что отметина на его щеке – от пощечины, которую дал ему дядя тем утром за то, что мальчик не сделал того, что от него хотели.
Безуспешно попытавшись связаться с матерью Оскара, сотрудники социальных служб, считавшие, что мальчику не стоит возвращаться домой, запросили у суда приказ о срочных мерах защиты, чтобы отправить Оскара под временную опеку. Тогда же мне позвонила социальный работник – моя супервизор Эдит, – сказав, чтобы я готовилась взять Оскара, если распоряжение суда будет получено. В полдень Эдит позвонила снова и сообщила, что приказ выдали и в три часа мне нужно быть в школе Оскара, чтобы забрать его.