Ее тонкие пальчики пробежались по струнам, и над хутором поплыл звонкий девичий голос. Бандиты от неожиданности даже немного притихли. Девушка смогла привлечь их внимание.
Хм… В этой песне, кажется, четыре или пять куплетов. Надо успеть.
Я сорвался с места и бесшумной тенью приблизился к первому часовому, что замер у поваленной изгороди. Он тянул шею, пытаясь разглядеть происходящее на сцене.
Подобравшись сзади, я закрыл ему рот ладонью и потянул на себя. И в то же мгновение коротким золотым импульсом остановил его сердце.
Аккуратно оттащив труп в тень, ударил кинжалом в мертвое сердце, чтобы потом не возникло вопросов.
Труп второго часового я оставил в кустах. На его мертвом лице замерла кривая улыбка. Он так заслушался голосом Бриджитт, что даже не понял, как умер. На его правой щеке красовалось клеймо каторжника.
Начало второго куплета…
Последний дозорный, засевший между сараем и домом, уже лежал на земле, а на его груди сидела усыпившая его льюнари. Пронзив ему сердце кинжалом, я подмигнул Селине и двинулся к сидевшим на телеге бойцам.
Они обнялись и, покачиваясь в такт музыке, пытались пьяными голосами подпевать Бриджитт. Никто не заметил, как эти двое одновременно опрокинулись в нутро телеги и больше не поднялись.
Второй куплет подходил к концу…
Следующей моей целью был лысый коротышка, забравшийся в один из фургонов мэтра Бризо. Поганец под шумок пытался порыться в вещах артистов. Я свернул ему шею в тот момент, когда он открывал один из коробов с одеждой. Хм… Тоже заклейменный.
Прикрыв труп ворохом нижнего белья, я повернулся к выходу, но в это же мгновение полог приоткрылся, и кто-то шепотом произнес:
– Эд, пошевеливайся. Кажется, сержант тебя заметил. Эд? Ты оглох там?
Подельник Эда, приглушенно матерясь и источая перегар, начал карабкаться внутрь фургона. Я приблизился и резко втащил его внутрь. Ударившись коленом о борт, дружок Эда приглушенно рыкнул:
– Эд, ублюдок, какого лешего ты дела…
Удар моего кинжала оборвал его на полуслове. Я оглядел его широкое лицо. Снова клеймо…
Бриджитт закончила третий куплет и начала четвертый. Ей хором громко подпевал весь лагерь.
Я выглянул сквозь полог. В сторону фургона твердым шагом шел чернобородый верзила. Похоже, это и есть вышеупомянутый сержант.
– Этот нам понадобится живым, – тихо шепнул я Селине.