И для чего им здесь Барракуда? Даже оба – старший и младший! Если с отцом Доминика все более или менее объяснимо, то вот Джон Кэмпбел…
Арчи вздохнул. С молодым Кэмпбелом он, помнится, заключил перемирие, но прочность его оценить бы не взялся. В конце концов, претензии Джона к нему были более, чем справедливы – он ведь и в самом деле убил его отца. К тому же убил не по трагической случайности, а вполне осознанно, расчетливо…
Молле не жалел об этом. Он вообще никогда не жалел о своих жертвах, никогда не раскаивался в совершенном, чем одно время внушал нескрываемое отвращение своим нынешним союзникам. Друзьям?.. Во время прошлого путешествия он признал их друзьями. А теперь?
В дверь кабинета робко постучали, и мужчина заморгал, пытаясь вынырнуть из омута мыслей. Кто может заявиться к нему, да еще и с такой неуверенностью, он не представлял.
– Войдите.
Дверь приотворилась. В нее проскользнул долговязый юноша, бледный и взволнованный, комкающий в руке какую-то бумагу. Он вошел и, глянув на владельца ресторана, вдруг замер, будто громом пораженный. На лице его читалось недоуменное потрясение; в глазах застыл ужас.
Арчибальд, не говоря ни слова, приподнял левую бровь. Парня он не знал, и причин такой реакции понять не мог.
– П-простите, сэр… – молодчик, запинаясь, опустил взгляд, – М-мне в отделе кадров… велели поговорить с в-вами, вот я и…
Арчи потребовалось какое-то время, чтобы припомнить, что и в самом деле некоторое время назад он дал своим сотрудникам распоряжение подыскать нового официанта. Ресторан процветал, посетителей становилось все больше, и два сотрудника на весь зал уже не справлялись.
– Вы по поводу работы?
Юноша кивнул, быстро глянул на него и снова испуганно опустил глаза. Молле сдержал вздох. На работе он никогда не давал волю той части своей личности, что пугала даже самых закоренелых бандитов, всегда сдерживал раздражение и вообще выглядел очень респектабельным и законопослушным человеком. Но парень, так трясущийся при взгляде на него, мужчине уже досаждал.
– Хорошо, присаживайтесь, – он кивнул на стул перед своим столом, – Но, прежде, чем мы начнем нашу беседу, я бы хотел узнать причину вашего страха передо мной.
Парень содрогнулся всем телом и, не сев, а почти упав на предложенный стул, опустил голову еще ниже.