Арчибальд, залитый чужой кровью, досадливо смахнул ее со лба. Красные капли, стекая вниз, заливали глаза.
Еще одна пистолетная пуля взвизгнула в воздухе, и мужчина ощутил толчок в правую лопатку. По спине заструилась противная липкая жидкость.
Он резко развернулся и, рванувшись вперед, взмахнул зажатым в одной руке мечом. Катана была легче того оружия, которым однажды он убил мокоя, и держать ее было сподручнее.
Стрелок попятился, вновь спуская курок. Пуля вспорола воздух рядом со щекой Хищника, оставив на ней длинную полосу.
В следующий миг стрелок, захлебываясь кровью, повалился на землю, последним судорожным жестом пытаясь зажать колотую рану в животе.
Теперь оставался только один автоматчик, спешно меняющий магазин в своем оружии, и один стрелок. И Вонг.
Арчибальд медленно, неотвратимо грозно повернулся к главарю преступной шайки, съежившемуся у залитой кровью стены. Тот, поймав взгляд убийцы, затрясся еще сильнее.
– Т-т-твоя фля… фля-фляжка… – пролепетал он, вытаскивая из-за пазухи флягу, и бросая ее на небольшой диванчик перед собой, – Не… н-н-не т-трогай м-меня… дьявол…
Арчи дьявольски ухмыльнулся, слизывая капельку собственной крови.
– Не «дьявол», – вежливо поправил он, – А Хищник.
Вонг затрясся с головы до ног и, едва выдавливая не слова даже, а буквы, пролепетал:
– От… ступ-па… е-е-ем!
Автоматчик, только вставивший новый магазин, растерянно опустил оружие. Стрелок, как раз взявший на прицел затылок Хищника, последовал его примеру. Оба явно не понимали, почему должны вот так вот сдавать свои позиции, но, видимо, по привычке, слушались того, кто платил им за услуги.
– Отступаем! – Вонг, похоже, немного пришел в себя, и начал говорить более внятно, – Он всех нас положит! Уходим отсюда к чертовой матери!
И, подавая пример, сам бросился к дверному проему без створок, в мгновение ока скрываясь за ним. Клевреты предпочли последовать примеру своего босса, быстро исчезая в потайных ходах за своими спинами.
Арчибальд глубоко вздохнул и, с размаху вонзив окровавленный меч между плит пола, нетвердой походкой подошел к дивану. Упал на него. И взял в руки фляжку.
«Не сссмей!»
«Пошел к черту».
Первый глоток обжег его изнутри, и Молле снова закашлялся, с омерзением сплевывая кровь. Боли в пробитой лопатке он почти не ощущал, кровь, стекающая из ссадины на щеке, его только раздражала, но вот мокой напрягал сильно.