Враг мерещился за каждым поворотом, ветер слишком громко шелестел пальмами, скрипел открытыми дверьми. Софи замерла, смотря на порванный тюль, который выдуло из дома. Двухэтажная деревянная постройка осталась без крыши, ступеньки крыльца провалились, а колонны захватил плющ с ядовитыми желтыми цветами.
Софи смахнула слезы с щек. Хантер неловко положил руку на ее плечо.
– Ты помнишь?
– Не знаю. Просто… словно я тут уже была.
– Жила.
– Идем дальше.
– Не зайдем?
Софи уставилась на Хантера так, словно он сошел с ума. Снова оглянулась к дому, нервно облизала губы.
– Можем пойти дальше, – заметил Хантер, но Софи осторожно поднялась на крыльцо и шмыгнула за дверь.
Хантер зашел следом, окунаясь в духоту. Мебель была повалена, покрылась паутиной и пылью. На кухне вместо потолка виднелось небо, которое висело так низко, что казалось, до него можно дотянуться руками. Стол утонул под грудой досок, но вот кухонная утварь осталась нетронута.
– Я плохо знал твою маму, по правде, – сказал Хантер, подходя к Софи, которая перебирала битую посуду. Она нашла целую чашку и осторожно провела по голубому орнаменту. – Но вот твой отец был моим хорошим другом. Помню, мы пили на этой кухне, когда ты родилась.
– Я не помню родителей, – призналась Софи, щелкая зачарованной зажигалкой, улыбнулась, едва на кончике загорелся огонь. – Не помню этот дом. Но все равно… Все равно… больно тут быть.
– Душа все помнит. Наверх идем?
– Не опасно?
Хантер поднимался первым, чтобы убедиться, что ступеньки не провалятся. Они скрипели, но держались, позволяя оказаться на втором этаже. Спальня и ванная исчезли, но вот комната Софи осталась цела. Сохранился даже потолок, расписанный звездами.
Софи села на кровать, провела по грязному покрывалу. Она вглядывалась в пыльные и рваные игрушки, картины, оставшиеся на стенах, покрываясь мурашками.
– Твой дом цел?
Хантер кивнул. Присел у шкафа, потянул дверку, и та отвалилась.
– Восстановил сам, как сумел. Иногда там останавливаюсь. Смотри. – Хантер подал Софи альбом с фотографиями, садясь рядом. – Ты была очаровательным ребенком! Только плакала много.
Софи закусила губу, проводя пальцами по фото, где ее, совсем маленькую с голубым бантом, держала на руках мать. От прикосновения картинка пришла в движение: ветер затрепал волосы матери и ее платье с оборками, а маленькая Софи засмеялась.