, поглядите на неё! Ну а что – посиди так десять часов, не прогулявшись и хоть раз, так и
увезут… сидя».
– Конечно… – В ответ улыбнулась ей девушка, про себя произнеся: «Боже упаси!». И подумав: стоит ли и ей уже пройтись, до соответствующего отдела, как богохульнице?..
Месяц «замены» – и так показался чрезмерно долгим, а чтоб ещё и на долгосрочную перспективу… Увольте: сразу же! Продолжит ж в том же духе – и повиснет рядом с женскими-торсами-манекенами на стене. Будет… эпично! Правда, ведь она ещё и никак не сольётся с… «девочками»: хоть и бледня бледнёй, как называли и продолжают же называть её все за глаза, точнее – «кожу». Да и металлический крюк – не будет торчать из шеи: на ней будет намотана верёвка… Однако, прекрасные мысли с утра! Но, и опять-таки, если учесть, что и их семья сейчас пребывает в смерти и… трауре по прадеду, в случае неё, и маминому деду, бабушкиному же отцу? Вполне себе и… неплохо!
И, усмехнувшись сама себе, тут же и попросив бабулю же поскорее уже вернуться от и её же ещё родственником, матери и брата же всё, к примеру, девушка включила «читалку» и продолжила с места, на котором закончила ещё вчера… после позавчера и…
– Что читаешь? – Донеслось почти и сразу же, так ещё и приглушённо, что ей пришлось даже подпрыгнуть от резкого контраста звуков: среди всеобщего же гвалта и шума. Не говоря уж и о том, что она вновь потерялась во времени и не заметила гостей, вошедших к ней: зачиталась, «да, да-да..», и погрузилась в свои мысли, «опять, блин!».
– Вам помочь? – Запоздало отреагировала брюнетка, убирая тут же «читалку» в стол и… выпадая в осадок от вида «взрослой пары» перед ней, старыми их назвать прям уж, и впрямь, язык не поворачивался, да и скажи она это, ага, ещё и в мыслях, кто там у нас их слышит, ангелы, черти, не суть – а оператор Теле2, ныне и Т2, ей был дорог, как ещё и память: впрочем, как и тот самый «дед с блондинкой», что… сейчас будто ещё и стояли тут, смотря так же на неё. И ведь вновь: она крашеная, по тёмному, а он – седой!..
– Я первым – задал вопрос! – Настоял гость, в очередной раз смерив её пронзительным взглядом… своих светло-серых глаз: когда и у его спутницы, наоборот, были тёмно-карие… да и почти чёрные. И, даже уже и забыв о «вселенской волосяной несправедливости», а и точнее «за двойные стандарты и красоты», восхитилась теперь и их