Блондинистые волосы были собраны в идеальный хвост без единого выбившегося волоска. Темно-карие глаза смотрели прямо в душу, проедая насквозь. Единственное, что не наталкивало ее на мысль о колдовстве: черный брючный костюм, сшитый с иголочки. Хотя ее голову просто заполнили стереотипы. Не будет же такая женщина расхаживать в мантии и с палочкой в руках.
– Вы все еще не ответили на вопрос. Кто вы? – повторила Мейз, натягивая рукава кофты. Ее имя ей абсолютно ничего не дало.
Губы мисс Суми дрогнули в едва заметной улыбке.
– Я директриса академии колдовства, – чего-то такого Мейз и ожидала. – Предугадывая твой следующий вопрос, скажу: нет, не Хогвартса.
– В моей ситуации глупо думать о шутках.
Взгляд серых глаз метнулся за спину мисс Суми. Демон, чуть ближе, чем в первый раз, хитро улыбался, сверля ее тем, чего не было, – глазами. Он предвкушал всё, что ей придется пережить. И был лишь знамением.
"Не бойся его, Мейз. Во всяком случае, зачем тебе вообще чего-то бояться теперь, когда ты свободна от ежедневного ужаса?" – именно так она решила, а затем вновь посмотрела на Анталию.
– Вы забираете меня в академию? – Мейз надеялась на это. Теперь… Ей некуда идти. Она спасла мать и сестру, но именно они больше не хотели ее видеть. Обидно, но она не винила их. Барнс знала цену своей победы над злом.
– Да. Там тебе будет лучше, – улыбнулась мисс Суми. – Тем более, что твоя сила так поздно обнаружилась. И в таком размере… – она произнесла это немного задумчиво. Но стоило Мейз нахмуриться, Суми улыбнулась вновь.
Демон тем временем появился чуть ближе. Мейз лишь косо на него взглянула, из-за чего ужас ада наигранно обидчиво надул то, что осталось от губ, и отвернулся.
– Ты согласна? – напомнила о себе Суми.
Мейз перевела на нее взгляд. Женщина строила, а может и была воплощение доброй тетушки, наставницы, которая обязательно поможет. Карие глаза теплого оттенка пристально смотрели на нее, уголки губ слегка подрагивали. Суми не знает, кто она такая…
– Да.
Выбора не было.
***
Несколько часов в дороге дали Мейз ответы на вопросы, которые ее особо и не беспокоили. После убийства отца она чувствовала себя освобожденной от… всего? Она больше не боялась, потому что смысла в страхе не было. Она освободилась от чувств, которые раздирали ее изнутри каждый день. Мейз впервые не паниковала.