Лапина пробурчала в ответ что-то нечленораздельное.
– Ты вообще считала, укладываемся ли мы до экзамена?
– Да-а…считала…, – задумчиво проговорила Лапина, покусывая колпачок ручки, которой она чиркала в своём блокноте, пытаясь перестроить график группы, – … у Наташки Знаменской два часа лишних выходит, у меня один, у Нины Иванны целых четыре, потому что он на первой неделе все дни подряд отзанималась…
– Ну, тем более! – радостно воскликнул он, – Значит, в эти часы можно как раз новенькую поставить! Ну мало ли какие у человека обстоятельства? Почему она перевелась, кто ж его знает…, – уже поневоле заступился он за ученицу, которую, правда, ещё даже и не видел, ему только фамилию сказали, а почему уж её в этот филиал приняли, не докладывали.
– Ой, мало ли, не мало ли! – возмутилась опять Лапина, – Если так у всех обстоятельства будут, твою мать! – Люда красноречиво кивнула, что означала, что она сдержалась от очередного матерного выражения, которых не позволяла, сама даже зная почему, при нём, может, потому что он сам никогда не ругался, и ей в кои-то веки было стыдно немного за свой лексикон, – Вот эти всякие обстоятельства у всех считать, блин, сам в заднице окажешься!
– Ну Люд, ну ты же у нас предприимчивая, – лукаво улыбнулся Владимир, зная, как задобрить Лапину, – давай что-нибудь придумай, а?
Лапиной комплимент понравился, и она довольно заулыбалась.
– Да ладно уж, но только ради вас, а то же вы, бедный, у нас совсем зачахнете при таком плотном графике-то! – она покровительственно на него посмотрела и с искренним сочувствием в голосе продолжила, – Сами-то, небось, даже не пообедали сегодня!
Он махнул рукой в ответ и усмехнулся, его забавляла эта материнская забота.
– Да ладно, знаю же, что не успеваете! – она порылась в сумке, достала оттуда пачку печенья и протянула ему две штучки:
– Нате, угощайтесь!
–Ну спасибо, что поделилась! – поблагодарил он, поесть он действительно не успел, куда уж там, не всегда успеешь за время перерыва куда-нибудь заскочить перекусить, а при учениках не будешь же в машине есть сидеть и бутерброды жевать. Ну а Лапина взяла уже себе в привычку на каждом занятии подкармливать его. Помнится, придя к нему на первое вождение, она воскликнула: «Мамочки, Владимир Анатольич, да разве ж мужику положено таким худым в тридцать лет выглядеть? Вы, конечно, у нас красавец мужчина, в самом расцвете сил, но так не годится! Вы моложе моего Васьки выглядите, а ему двадцать пять только, зато благодаря мне какой упитанный, есть где за бочка потрогать!» – загоготала Люда, – «Но мы это исправим, не боИтесь!» – уверенно заявила она, – «Откормим и приведем в божеский вид! Жениться вам надо, а то так без домашних харчей совсем зачахнете!»