– Ну вот, а домой приходил уже совсем поздно, у Вадика, наверно, сидел, ты же знаешь, у них там вечно компании собираются.
– Нет, ну раньше, понятно, но сейчас-то ведь у него семья! Я ж ребёнка жду, в конце концов, а он меня доводит тут! – Оля уже была на грани, голос дрожал от готовых вот-вот прорваться слёз, потому что нервы достигли пика напряжения, и она уже не знала, куда себя девать.
– Оленька…, – Анна Николавна тронула её за плечо, она чувствовала себя неловко, ей было стыдно за поведение сына, но чем успокоить невестку, она не знала.
Но тут раздался металлический звук ключа, поворачивающегося в замке, и вошёл Виталик. Анна Николавна схватила её за руку, шепнув:
– Ты только спокойно, не надо сейчас!
Оля недоумённо смотрела на Виталика, который привалился к стенке прихожей, стаскивая с себя шапку. Зло глянул на них:
– Ну, чего вылупились обе? Марш спать!
– Виталь, ну уже четвёртый час пошёл, где ж ты был-то? Ты б хоть предупредил! – начала Анна Николавна.
– Не твоё собачье дело! Где хочу – там и бываю! Тебе чего надо? Заняться нечем? – Виталик был явно нетрезв.
– Виталь, я уже все нервы вымотала, ты соображаешь, что творишь? Телефон недоступен, ты ушёл ещё с утра, мы тут не знаем уже, что и думать, а ты – не ваше дело?! А чьё тогда? – Оля не выдержала и сорвалась уже на крик, – Я боюсь, вдруг с ним что случилось, а он ещё претензии предъявляет, почему я поинтересоваться хочу, по какой причине муж домой под утро приходит? Это что – нормально?
Анна Николавна слегка дёрнула её за кофту, чтобы притормозить, но толчок был дан. Виталик отлепился от стены и попёр на мать:
– Ты чего тут лезешь? Кому сказано – спать!– проревел он.
– Виташ, пожалей Олечку, ей волноваться нельзя, – робко пискнула мать.
– Иди, давай, дверь видишь? Открыла её, залезла внутрь и заперлась, и чтоб я тебя не видел! – он махнул рукой в сторону двери в комнату. Анна Николавна поспешно юркнула туда, причитая на ходу: «Ой, Господи, убереги, вразуми его!»
Оля слегка отшатнулась назад, с ужасом смотря в полные бешенством глаза мужа, но тем не менее, обида ещё не до конца вылилась, и она воскликнула:
– Ты что так ведёшь себя? Почему ты так с матерью разговариваешь?
– Чего? Ты ещё мне будешь диктовать, как и что делать? Не выёживайся и знай своё место! Молчала бы лучше, её тут как человека держат, а она ещё и недовольна! Ты зарываться стала, дорогая, я этого не потерплю, слышишь? – он влепил ей пощёчину, Оля схватилась рукой за щёку и отшатнулась назад, к стене. А он уже не мог остановиться. Подойдя к ней вплотную, он схватил Олю за ворот халатика и стал с силой трясти.