В грузовой части порта он отыскал штабеля строевого леса. Осмотрев бревна, уверенной походкой зашел в обтянутую парусиной жердяную клеть. Представился портовому распорядителю с лысой, как страусиное яйцо, головой.
Потом деловито поинтересовался:
– Сосновый хлыст откуда?
– Ливанский… Солнечная сторона…
Геродот со знанием дела зацокал языком:
– Такой нам и нужен… Мы раньше брали в Македонии, но Ксеркс сильно проредил тамошние леса, так что теперь надо ждать, пока чапыжник вымахает, а это дело небыстрое… На Понте тоже хороший лес растет… Сосна, ель… Правда, везти далековато, через два моря. К тому же купцы Таврики предпочитают торговать зерном, на круг за такой же вес доход больше получается… С реки Риндак в Вифинии раньше неплохой лес везли, но теперь там Артаксеркс хозяйничает… Ближе всего к Афинам парнасские и эвбейские вырубки, только лес там не ахти какой… Суковатый и занозистый, к тому же влаги сильно боится. Периклу такой не подходит, он за флот радеет… Дуб для наборов возим с Родоса или с Сицилии. В Герейских горах он особенно крепок… Почем товар?
Впечатленный неожиданно профессиональным обзором лесорубного промысла, портовый распорядитель без колебаний выдал афинянину имена нескольких торговцев лесом.
Пообещав непременно с ними связаться, тот поблагодарил тирийца, а затем такой же развязно-уверенной походкой знающего себе цену магистрата покинул клеть.
Стоило ему задернуть за собой завесу в дверном проеме, как он облегченно выдохнул. Пустить пыль в глаза портовому распорядителю у него сейчас получилось.
Но вот если бы тириец вдруг завел разговор о таких тонкостях лесного дела, как твердость древесины, ее сопротивляемость сырости, гниению и червоточине… Или того хуже – начал бы обсуждать коробление различных пород, прямослойность волокон, а то и красоту текстуры… Вот тут бы он и поплыл…
Отметившись в торговых кругах, Геродот решил повторить прием, примененный в Аке – уселся на каменную тумбу и принялся считать боевые корабли в гавани, рассматривать подходившие для разгрузки телеги, прислушиваться к разговорам возниц. Вместо фисташек проголодавшийся разведчик грыз вяленую тиляпию с озера Ям-Киннерет в Палестине.
На закате галикарнасец, как и обещал, вернулся на лемб. Рассказал Харисию о том, что видел и слышал в порту, после чего принялся записывать сведения для Совета Пятисот. Можно было бы утром плыть дальше, однако у него в Тире имелось еще одно дело.