По большому счету, Гитлер на момент назначения Гиммлера рейхсфюрером СС совершенно не собирался создавать еще одну – кроме СА – мощную военизированную организацию внутри партии. Тем более что малочисленные СС, его личная охрана, по-прежнему продолжали числиться в составе СА. Гиммлеру выделили кабинет в штаб-квартире НСДАП, размещавшейся в Мюнхене по адресу Шеллингштрассе, 50 – в доме, где располагались фотоателье и студия Генриха Гоффмана. Безусловно, перспективы у СС в рамках нацистского движения были довольно неплохими: личная гвардия (охрана) необходима любому вождю, особенно при наличии практически бесконтрольной партийной армии, каковой являлись СА. В партии окончательно закрепилось разделение на Партийную организацию (ПО) и СА, между которыми установились неприязненные отношения: партфункционеры со вполне оправданным недоверием относились к уличным драчунам и завсегдатаям пивных, а штурмовики в свою очередь презирали партийных краснобаев, которые получали все блага от роста популярности движения, занимая посты в законодательных собраниях различных уровней, оставляя им драться на улицах с социалистами и коммунистами. Штурмовые отряды создавались, чтобы охранять митинги, организуемые партией, но теперь возникла ситуация, когда партийные органы надо было охранять от самих СА. Кризис стремительно приближался, и вскоре движению пришлось пройти проверку на прочность, но об этом несколько ниже.
Назначение Генриха Гиммлера руководителем СС носило элемент случайности: просто оказалось, что именно он был заместителем Хейдена и под рукой не оказалось кого-либо более подходящего. Уже успевший капитально испортить отношения с верхушкой партии, руководитель СА Франц Пфеффер фон Заломон явно посчитал, что не имеет никакого значения, кто возглавляет каких-то там 280 человек, когда в его подчинении находится около 60 тысяч закаленных в уличных боях штурмовиков. Но если назначение Гиммлера было случайностью, то само создание в рамках движения организации, взявшей на себя впоследствии функции карательного аппарата и спецслужб, было закономерно. А вот то, какие это приобрело формы, во многом отразило собственные воззрения Генриха Гиммлера. Довольно неожиданно несколько своеобразные идеи Гиммлера попали на подготовленную почву и нашли большой спрос в немецком обществе, где царило всеобщее недовольство и разочарование Веймарской республикой. Главной особенность этого общества – как, впрочем, и в других странах всей Европы, но в Германии в более гипертрофированной форме – было наличие огромного числа людей самого что ни на есть трудоспособного и политически активного возраста, прошедших войну и кровопролитные бои – или же не успевших повоевать, но гордившихся своими старшими товарищами и желавших быть такими же, как они. Большинство из них не могли найти себе достойного места в «Новой Германии», невозможность социал-демократических кабинетов снять напряжение в обществе явно показывало их ущербность и настойчиво требовало прихода «сильного правительства», а «буржуазные ценности» сильно проигрывали при сравнении с «фронтовым братством».