Его взгляд, как ледяные осколки, смотрел прямо внутрь, давая понять, что я не просто прохожий, а часть какой-то мрачной и запутанной игры.
Злость на Стива захлестнула, смешиваясь с ужасом от пристального рассматривания. Глаза, острые как лезвие, и застывшая осанка излучали жуткую уверенность в знании чего-то недоступного мне, или обычным людям. Он не был часовщиком, но понимание его истинной сущности оставалось за гранью, вызывая необъяснимый страх.
В голове за пульсировал вопрос: "Кто ты?"
Мысленно отправила его в пустоту, ощущая, как злость сжимают горло. Захотелось сбежать, я обернулась и бросилась к метро. Стремление укрыться под землей, где время текло медленнее, а мир давил меньше, жгло всепоглощающе. Я искала спасение, убежище от мрачной силы, от Стива, и липкий страх лишь усиливал желание спрятаться.
***
Стив почувствовал, как его охватывает тревога, когда он вошел в книжный магазин после Тесс. Внутреннее беспокойство нарастало, верно предупреждая об опасности, и не отпускало даже на миг. Он прошел во внутренний зал и встретился взглядом с Соней. Она, как обычно, замерла в ужасе при его появлении, неспособная скрыть страх.
– Где она? – его голос прозвучал, как раскат грома, разрывающий тишину.
В панике, с искаженным лицом та кивнула на стопку книг, затем рухнула на стул, будто несчастная жертва, не в силах справиться с нахлынувшими эмоциями.
Стив, не тратя времени, схватил верхнюю книгу. Та самая, с тяжелым окладом и часовым механизмом, заключенным в железо.
Он открыл её.
Надежда на откровение заставила руки дрогнуть.
Но вместо обещанного чуда, вместо тайны, скрывающейся в глубинах, он обнаружил лишь пустоту! Ничего, абсолютно ничего.
Сердце сжалось от разочарования, его легкие наполнились тяжёлым, сдавленным вздохом. Внутри книги жалкие, избитые черточки – гексаграммы и банальные трактовки, понятные каждому профану. Всё насмешка над его надеждами, иллюзией, обещавшей чудо, но вместо этого оставившей лишь безжалостную малосодержательность.
С отвращением и разочарованием он захлопнул массивную крышку книги, оказавшейся обманчиво пустой.
– Я же говорила, – прошипела блондинка, её голос сочился ядовитой ненавистью, а глаза искрились торжествующим злорадством.
– Все это почувствовали, – произнёс он, откладывая фолиант в сторону.