16–17 августа. Окоп под Работино. Стояла жара, противник активности пока не проявлял, скорее всего не знал, что русские десантники оказались в ловушке. Запас воды быстро кончился, стала одолевать жажда. Потом Евгений с иронией рассказывал: «Нам повезло: ночью прошёл обильный дождь, и мы выпили все лужи, какие оказались поблизости».
Пить из луж, где земля горела и пропахана огнём своим и противника, где лежат, разлагаясь, неубранные трупы, небезопасно, можно легко подцепить инфекцию и сидеть с болями в желудке и кишечнике. Вести бой больному трижды тяжелее. Однако из двух зол парни выбрали наименьшее. Жажда тоже не подарочек. Русский человек терпелив и покладист, довольствуется малым и, как говорится, счастлив. И вот пошли третьи сутки. Секундные сеансы связи о положении десантников все же позволили противнику засечь, где находится группа. Последовал мощный огневой накат. Он оглушал и угнетал, за ним, несомненно, последует атака противника. Высунуться – значит потерять бездарно жизнь и пропустить прорыв атакующих. Опыт подсказывал, что, пока идёт бешеная «арта», ни танки, ни пехота зомбированных нацистов не двинутся. Стихнет – тогда не жуй варежку, встречай врага горячим свинцом.
Как многих мальчишек, Женю в школе интересовала военка. Он с удовольствием слушал уроки истории о различных битвах, о победе русского оружия и, конечно, с любовью относился как к древним военным кумирам, так и к современным. В мальчишеских играх стремился подражать героям. Он выглядел довольно щуплым в бесконечном движении у себя в сельской усадьбе в Покровке, и особенно в школе на переменах, говорливый непоседа и забияка с кучей замечаний и упреков от преподавателей, правда, только в адрес шаловливого поведения от избытка энергии, но не успеваемости по предметам. Тут у Жени всё хорошо. Надолго запомнилась одна неприятная стычка со старшеклассником. На общешкольной линейке у него спросили:
– Кудинов Женя, объясни, почему ты не уступил старшему?
– Он хамил и обидно подсмеивался над слабыми. Я заступился.
Класс его поддержал, поскольку Женька был правдив и прав.
Утро, 18 августа. Окоп под Работино. Как только стихли разрывы снарядов над расположением группы, в ушах зазвенела тишина, которую солдаты стремились стряхнуть кто руками, кто резким покачиванием головы с нахлобученным шлемом, кто, зажмурившись, ждал, когда оцепенение пройдёт и начнётся бой. Осмотрелись. С отчаянием и горечью увидели: двое корчатся в предсмертных судорогах. Не раз убеждались, что на той стороне фронта сила огромная, собранная отовсюду, хорошо вооружённая, особенно много дальнобойной артиллерии и бронетехники. Враг мало битый, самоуверенный и наглый. Во время артналета состоялся короткий сеанс связи с батальоном: «Перед группой сосредотачивается бронетехника и пехота. Отбить атаку имеющимися средствами. Ждите помощь».