– А может, вы не будете портить мне свидание?
Он стрельнул глазами в мою сторону.
– Я не виноват, что ваш кавалер агрессивный идиот.
– Вы его спровоцировали.
– А вы как мамочка его защищаете. Ему уже сколько, сорок, сорок пять? – Он обернулся ко мне, заглядывая в глаза.
– Хотите быть на его месте? – с издёвкой спросила я.
– Нет, быть на его месте – то же самое, что быть на первой ступени пирамиды Маслоу.
– А вы считаете себя ферзём на шахматной доске?
– С семи лет считать умею.
– Так что нам делать с… – управляющий посмотрел на стол, а потом на меня.
– Пусть сидит, а этого уберите отсюда. – Он поднялся, явно ставя точку в нашем диалоге.
Дальше явно не будет ничего интересного, поэтому я взяла свою сумку и отправилась на выход, не дожидаясь своего ухажёра. Я вызвала такси и поехала домой, предварительно выключив телефон. Не люблю скандалы на ровном месте.
Дома меня ждал тот, кто и должен ждать повелителя ада – адский пёс. Мой ротвейлер по имени Хирон, отожрав большое пузо, даже не сдвинулся с места, когда я пришла. Я нанимала студента сверху, чтоб он гулял с собакой утром и вечером каждый день. Он всё равно рано вставал на учебу, а я, совсем обленившись, спала до девяти утра. Хирон посмотрел на меня нехотя и положил голову на лапы. Я достала из запасов вино за жалкие несколько тысяч и налила в бокал. Мне досталась от родителей неплохая сумма сбережений и четырёхкомнатные апартаменты на первом этаже. Я даже планировала сделать себе отдельный вход, чтобы Хирона выпускать на улицу было удобнее. Но руки так и не дошли. По смете выходило очень дорого.
Когда я была маленькая, я нарушила запрет родителей, выбежала на лестничную клетку и почему-то, обидевшись на них за какое-то непозволение что-то сделать, забежала в лифт. Я ткнула кнопку, как взрослые, потом еще одну, когда лифт закрылся, и застряла между восьмым и девятым этажами. Меня не могли вытащить почти три часа. Всё это время мама сидела около двери, разговаривала со мной. А я сначала пыталась найти выход, пыталась разомкнуть двери, нажимала на все кнопки, но ничего не срабатывало. В один момент я почувствовала, как мне стало страшно навсегда остаться в этой железной маленькой коробке, и я потеряла сознание прямо там. С тех пор я пользуюсь исключительно лестницей. Апартаменты на первом этаже – хорошая штука, чтобы не пользоваться лифтом. Отец их купил именно по этой причине. Он сделал перепланировку квартиры, чтобы мне стало легче, объединил зал и кухню, чтобы я ощущала себя в большом пространстве. Он был замечательным психиатром, а я – его главным объектом для исследований.