Куб, в свою очередь, посетовал на неудачную попытку разговорить отца и смущённо признался, что один из нахлебавшихся акваноликов и был его родителем. Пришлось, мол, вызволять его из пьяного забытья и тащить домой, прежде чем явиться сюда.
Молодой миролог взглянул на Поля другими глазами. В этом юноше горел неподдельный огонь бескорыстного научного поиска, искреннее стремление разобраться в той отчаянной ситуации, в которой оказались все жители Айкона. Его энтузиазм, словно искра, перекинулся на Куба, и теперь тому было совершенно безразлично, чье имя будет высечено на золотом пьедестале славы. Главное – обезопасить жизнь и спасти планету. Куб решил засунуть свои амбиции куда подальше и серьёзно подойти к проблеме. Это будет нелегко, но он чувствовал, что иного выхода нет. Уж очень серьёзные силы задействованы в этом деле.
– Значит, отец всё-таки что-то скрывает, и это что-то весьма серьёзное, – задумался Куб. – Я просто обязан вытянуть из него правду! А вот твоя гипотеза о каких-то внеземных бактериях кажется безумной и, на первый взгляд, совершенно антинаучной. Хотя, зная, как отец рьяно отговаривает меня от исследования этого загадочного свечения, я, честно говоря, уже ничему не удивлюсь.
– Послушайте, господин Куб, – не сдавался Поль, – ведь на нашей планете ничего подобного нет! Может, эти существа инопланетного происхождения и могут представлять опасность для акваноликов? Не зря же академики вспомнили историю об исчезновении некоего Бро…
– А ведь ты прав! И мне отец проговорился о случае, когда пропал один миролог! Он даже предположил, что это могло произойти в одном из озёр!
– Только прошу вас, господин учитель, – Поль умоляюще взглянул на Куба, – не давите на своего отца. Он и так уже перебирает с водой, а это может привести к трагическим последствиям. Я знаю, о чём говорю… моя мать так отравилась.
– Сочувствую, – Куб впервые по-отечески похлопал Поля по плечу и пообещал, что больше не будет мучить отца допросами.
***
Бро, словно затворник, который день обитал в стенах академической лаборатории. Расчёты, выверенные до сотого знака после запятой, прописанные на экране, светились перед ним, но он всё медлил представить чертежи Фантому. Впервые в истории акваноликов предстояло погружение в самое пекло – горячий спирт. Температура подайконного озера была измерена с хирургической точностью. Совместные консультации с Фантомом, сверка данных с температурными режимами на заводе, где спирт подвергался нагреву – всё говорило о том, что риск минимален. Но Бро не отступал. Он изобрёл многослойную ткань, настоящее чудо защиты, способное уберечь от смертоносного жара. В лабораторных условиях он топил в кипящем спирте лоскутки своего творения, пока не определил идеальный состав и количество слоёв, противостоящих температуре и не впитывающих ни капли горячего состава. Конечно, проще было бы взять обычную пробу, и синяк даже сконструировал для этого прибор из алмазного стекла, выдерживающего адский жар. С его помощью Бро несколько раз извлекал со дна светящийся спирт, но, как только колба оказывалась на поверхности, таинственное мерцание гасло.