Поезд уже почти спустился с горного хребта к Байкалу. Кубики из конструктора превратились в реальные дома с разноцветными крышами. На глади славного моря отражались белые облака, разрезаемые редкими быстроходными катерами. Можно было бы не отрываясь смотреть на заоконную красоту чудесного пейзажа, но в споре взрослых рождалась ближайшая перспективная истина, и братья старались не пропустить ни одного нюанса в этом важном разговоре.
– Во-первых, нам там обещали завезти электрогенератор, так что без света не останемся. Связь и интернет тоже, говорят, будет – не очень устойчивый, но всё же. А главное, минимум цивилизационного набора услуг: только Байкал, только горы, только костёр для приготовления пищи. Ну? Не об этом ли вам мечталось в городских каменных джунглях?
– Об этом! – завопили в один голос Егор и Кирилл. – Мама, папа, соглашайтесь!
– Соглашайтесь, тётя Таня, – попросила и Ника, а Вера молитвенно сложила ладони.
– Интернет – это хорошо, – задумчиво сказал папа Игорь. – Ты как, Таня?
– Делайте что хотите, – почти не сердито махнула рукой мама. – Только у вас ведь там, Тимофей, своя довольно узкая компания собиралась, как мы в неё впишемся?
– Нормально впишетесь, – объяснил Тимофей Олегович. – Как раз вчера выяснилось, что у одной семьи из Красноярска в последний момент сорвалась эта поездка. Я созвонился с остальными, рассказал какие вы замечательные ребята, все согласились. Так что, считайте, что вы уже вписались в маленький походный коллектив. Ну как, решено?
– Решено, Тимофей, – подвёл черту папа и нажал пальцем на кнопку носа Ники. – Он у тебя не отец, а змей-искуситель какой-то.
– Он такой, он может, – не стала спорить Шило.
И гости-искусители ушли в своё купе готовится к выходу. Папа сказал:
– И дешевле выйдет, Таня. Значительно.
А мама, задумчиво глядя в окно, сообщила:
– На источнике Хатусы не увидим мы тунгусов.
– Что ещё за тунгусы? – заинтересовался Кирилл.
– Так раньше называли коренных здешних жителей, эвенков, – объяснил папа. – Ещё у Пушкина было: «И гордый внук славян, и финн, и ныне дикий тунгус, и друг степей калмык». Впрочем, этим стихотворением вам ещё вынесут весь мозг чуть позже в школе.
– Игорь! – возмутилась мама. – Пушкиным нельзя вынести мозг. По крайней мере, тому, у кого он есть.
Папа только пожал плечами и скорчил смешную гримасу. А Егор завершил поэтическую дискуссию неожиданным экспромтом: «Пусть в Хатусы ездят трусы!» С ударением на первый слог в последнем слове, конечно. Кирюхе понравилось.