– Мы больше не нужны? – спросил командир омоновцев.
– Нужны, – упрямо сказал Костя, – будем дверь вскрывать и этого красавца задерживать. Вызывай МЧС.
– С ума сошёл? – удивился омоновец. – У кого из зарплаты вычтут стоимость сломанной двери? Ты же слышал, что адвокат уже в пути. Попридержал бы коней. Он что, по-твоему, похож на бракушу?
– Похож. Рожа у него бандитская, весь поцоканый. Небось, на киче подрезали, —огрызнулся Костя.
– Лукьянов! – с чувством сказал командир омоновцев. – Это осколочные и пулевые ранения. У меня тоже такие есть. Татушку рассмотрел? Давно у сидельцев стало модно группу крови на груди колоть? Парень в горячих точках отметины заработал. Рожа у него, говоришь, бандитская? А у меня и моих бойцов, какие рожи? Этот парень воевал. А твой Поляков? Мы шагу не сделаем, пока я не буду уверен, что там где-то под ванной настоящий подозреваемый заныкался. В машину, – скомандовал он, и омоновцы вышли из подъезда.
Расстроенный Костя спустился за ними. Он и сам уже понял, что им открыл не Поляков. Предыдущие слова сказал из чистого упрямства и огорчения. Но раз уж обыск сорвался, следовало правильно оформить причину его отмены – допросить мужчину, так нагло захлопнувшего дверь, да и документы свои забрать.
– Надо было в адресном уточнить, не поменял ли Поляков место жительства,– глубокомысленно сказал один из оперативников.
От того, что эта простая мысль раньше не пришла в голову, Костя чуть не взвыл.
– Вот ты этим и займись, умник, – сердито сказал он. – Отправляйся в адресное бюро, привези мне справку. А ты, – обратился он ко второму оперативнику, – верни «понятых» обратно в клетку.
Омоновцев Костя тоже отпустил и сел на лавку у подъезда ждать адвоката.
– Старлей! – послышалось вдруг сверху.
Костя поднял голову. На балконе, забранном решёткой-парусом, стоял уже одетый узколицый хозяин бывшей квартиры Полякова.
– Кофе хочешь? – спросил он.
–Хочу, – ответил Костя.
–Заходи.
Костя быстро взбежал по лестнице на второй этаж.
– Молока нет, кофе только чёрный,– сообщил хозяин, запирая дверь. – Не разувайся, проходи.
В хрущёвской однокомнатной угловой квартире, перепланированной в студию, было прохладно и светло из-за светлых обоев, светлой мебели и трёх распахнутых окон без занавесок. Костя отметил хорошее качество ремонта и скромную немногочисленную мебель – только самое необходимое. От того небольшая комната, соединённая с кухней, казалась просторной.