– Господин Су-дзу-ки, да, взрыв произошел.
Судзуки посмотрел перед собой. Тодороки откинулся в своем трубчатом кресле и сделал преувеличенно беспомощное лицо.
– Оправдалось твое мистическое озарение. Но что толку, если ты сказал об этом в самый последний момент? После взрыва никакого смысла от таких рекомендаций нет.
– Вот как?.. Да уж, так и есть. Наверное.
Тодороки посмотрел на сконфуженно смеющегося над собой Судзуки и объявил:
– От взрыва пострадали и получили тяжелые ранения три человека. Говорят, один из них скоро умрет.
Судзуки наморщил лоб: «Вот как?» Впрочем, никаких признаков волнения он не проявлял.
Тодороки положил руки на стол и начал говорить так, будто просто хотел поболтать о жизни:
– Вот тоже, пара девушек… Вроде бы они взяли отпуск в одно и то же время и приехали из провинции поразвлечься. И по дороге в гостиницу с ними случилось это происшествие. Говорят, у одной осколки разбитого оконного стекла застряли в правом глазу и в горле.
– Сочувствую им, – произнес Судзуки.
Надо было видеть, как он исполнил это свое «сочувствие». Голосом и лицом он имитировал скорбь, а его ссутуленная фигура, прямо как для учебника, выражала дешевую жалость.
– Нет уж, не смогу я одолжить тебе сто тысяч иен.
– Это почему?
– Человеку я еще мог бы дать в долг, но вот чудовищу не хочу давать даже одного сэна [7]. Чудовище ведь потом мне денег не вернет, правда?
– Хоть у меня такое тело и метаболический синдром, я самый что ни на есть настоящий человек.
– Ой ли? Не назовешь человеком того, кто со спокойным лицом калечит людей.
– Это про меня? Прекратите, пожалуйста. Я не устраивал этот взрыв. У меня просто сработало мистическое озарение.
– Неважно, бомбист ты, который убивает девушек и при этом улыбается, или экстрасенс, предсказывающий преступления благодаря своему мистическому озарению. В любом случае тебя невозможно назвать нормальным человеком.
– Нормальным человеком, говорите?
– Да. Есть люди, которых ты можешь не знать по имени или в лицо, но с которыми вместе составляешь человеческое общество. Неважно, кто эти люди – неприветливые молодые ребята-курьеры или дяденьки, подкармливающие голубей в парке.
– И преступники тоже?
Тодороки скрестил руки на груди, подавляя нахлынувшие эмоции.
– Для вас, господин сыщик, я еще ниже, чем они?
– В настоящий момент – да.