– Ну ты как? Порядок? – Я наклонилась к ней и чмокнула в лоб.
– Да, уже почти не болит. – Сестренка даже улыбнулась. – А ты чего плачешь? Как маленькая плямо.
– Я тут за тебя переживала так-то.
– Саманта у вас молодец. Храбрая девочка. – Доктор очень по-отечески улыбнулся и мне и сестренке. – Итак, я обработал руку специальной мазью. Она будет охлаждать руку и поможет быстрому заживлению. – Доктор Райли открыл блокнот и стал в нем писать. – Я выпишу рецепт на эту мазь. Купите ее в аптеке у входа. Можете делать перевязку самостоятельно. Каждое утро снимайте бинты и обрабатывайте ручку мазью. Через неделю покажитесь мне, посмотрим, как идет заживление. Уверен, что от этого недоразумения не останется и следа, если делать все правильно.
– Спасибо. – Грег взял рецепт.
– Спасибо. Нужно заполнить какие-то документы?
– Да, пройдите к посту сестер. До встречи, Саманта?
– До встречи. – Сэм помахала ему леденцом.
Мы вышли из палаты. Грег снова взял Сэм на руки, пока она была полностью занята конфетой. Медсестра вынула из стопки какой-то бланк и подала его мне.
– Заполните, пожалуйста, эту форму. Мистер и миссис…
– Ой, нет… Сэм моя сестра, – чувствуя, как краснею, выпалила я. – Мы не… Это мой друг.
Это самое нелепое и банальное развитие ситуации. Бред, бред, бред. Как мне стыдно.
– Простите. – Девушка смущенно отвела глаза в сторону.
– Когда-нибудь мы это исправим, – рассмеявшись и приобняв меня за плечи, выдал Грег.
– Хватит шутить. – Я толкнула его локтем, но тоже улыбнулась.
Спустя миллион часов после изнурительного заполнения больничного бланка и обязательного звонка моей маме из больницы (чего я пожелала бы избежать), мы отправились домой. Я все так же сидела с Сэм на заднем сидении, не зная, о чем можно поговорить с Грегом после такого инцидента.
– Я что так старо выгляжу, что она приняла меня за мать шестилетнего ребенка? – внезапно озвучила я мысль, которая волновала меня с момента неловкого разговора в больнице.
– Это вряд ли. Сегодня ты выглядишь просто потрясающе. Скорее всего, дело в твоей озабоченности. Кто еще может так переживать за ребенка, если не его мать? – разъяснил Грег, перестраиваясь в другую полосу для обгона.
– А, тогда ладно.
Почему-то меня это не успокоило.
Спустя еще один миллион часов неловкости мы наконец вышли из машины и я замерла возле пассажирской двери.