Дни сливались в недели, а недели в месяцы. Иногда тень становилась чуть ярче, возвращаясь подобно приливу, иногда почти исчезала, но Лейла заметила странную закономерность – после каждого "возвращения" тень была немного слабее, чем в прошлый раз.
В городе начали проявляться первые признаки перемен. Очереди у городских фонтанов становились всё длиннее, растягиваясь подобно теням на закате. Жрецы в своих синих одеяниях, расшитых серебряными символами, объявили дополнительные молитвы перед рассветом – время, когда граница между мирами истончается, а боги склонны проявлять милосердие.
В беднейших кварталах на юге города, где дома лепились друг к другу, как испуганные дети, произошла первая драка из-за воды.
Однажды, стоя в прохладной тени храмовых колонн, Лейла услышала разговор, не предназначенный для детских ушей. Двое мужчин стояли у дальней колонны, погруженные в тихую беседу – один в богатых одеждах жреца высшего ранга, с массивным амулетом на груди, другой в простом кафтане, запятнанном чем-то, похожим на машинное масло.
– Цикл восстановления становится все слабее, Халид, – тихо говорил человек в кафтане, его голос был напряжен, как струна. – Взгляни на график. Мои приборы не лгут. Пиковые значения снижаются на семь процентов каждый сезон. Это не случайные колебания.
– Ты должен быть осторожнее с такими заявлениями, Акрам, – ответил жрец, его пальцы нервно перебирали четки из лазурита. – Были и раньше периоды ослабления, но кристалл всегда возвращался к полной силе. Таков порядок вещей.
– Да, были периоды, – согласился инженер, в его голосе звучала плохо скрываемая тревога, – но не такие длительные. И не с такой очевидной нисходящей прогрессией.
– Это временное явление, – отрезал жрец, но в его тоне Лейла уловила тень сомнения. – Боги испытывают нашу веру. После следующего большого праздника, когда мы проведем ритуал обновления, кристалл вновь засияет в полную силу.
– А если нет? – в этих трех словах сконцентрировался страх, который никто не осмеливался выразить вслух.
Жрец резко повернулся, его лицо исказилось от внезапного гнева, но взгляд упал на Лейлу, и разговор оборвался, словно отрезанный ножом. Мужчина по имени Акрам заметил девочку, его суровое лицо смягчилось. Он подошел, улыбнулся ей с теплотой, в которой читалась усталость, потрепал по голове и быстро ушел, унося с собой тяжесть невысказанных опасений.