Они знали. Они видели. Но молчали.
Храм Вод поражал воображение даже сейчас, когда город медленно увядал. Огромный купол, выложенный мозаикой в лазурно-синих тонах, изображавшей историю создания мира, хранил внутри себя прохладу даже в самые жаркие дни. Под куполом сплеталась сложная система труб и желобов – сочетание инженерного расчёта и эстетического чутья, произведение искусства, такое же прекрасное, как религиозные символы на стенах.
Входя под своды храма, Назир невольно затаил дыхание, как делал всегда с детства. Здесь его тело словно настраивалось на иную частоту – шаги становились медленнее, дыхание глубже. Прохладные мраморные плиты под ногами, лёгкий гул кристалла, запах масел, которыми смазывались механизмы, эхо шагов, отражающееся от высоких сводов – всё это было знакомо до боли.
– Назир!
Знакомый голос вплёлся в симфонию храмовых звуков, лёгкий и чистый, как звон серебряных колокольчиков. Молодая женщина в одеждах младшего жреца появилась из бокового прохода.
– Ты опоздал, – прошептала Лейла, когда Назир подошёл. Её длинные пальцы нервно теребили кромку церемониального одеяния. – Халид уже был здесь. Спрашивал о результатах вчерашнего ритуала очищения.
Их взгляды встретились – в её глазах цвета янтаря читалось предупреждение, которое не требовало слов.
– И что ты ему сказала? – Назир направился по узкому коридору к святилищу, где пульсировало сердце города. Каменные плиты здесь были вытерты до блеска тысячами ног за столетия.
– Правду, – пожала плечами Лейла. – Что водосбор не увеличился.
В этих простых словах скрывалась безжалостная констатация факта – очередная попытка оживить кристалл провалилась. Ритуал не сработал.
– Как он отреагировал? – тихо спросил Назир, хотя знал ответ.
– Как обычно. – Лейла поморщилась. – Сказал, что эффект не мгновенный, что нужно время, что боги испытывают нашу веру.
Назир кивнул. Он ценил Лейлу – редкий случай жреца, готового признавать очевидное вместо поиска оправданий в древних текстах. Их дружба началась много лет назад, когда маленькая Лейла поделилась с ним своими наблюдениями за тенью кристалла. «Смотри, – сказала она тогда, задумчиво наклонив голову, – тень стала короче, чем в прошлом месяце. Значит, свет кристалла тускнеет?». Восьмилетняя девочка увидела то, что не замечали или не хотели замечать взрослые.