Валерия Георгиевна переминается с ноги на ногу. Брови ее сведены домиком, накрашенные розовой помадой губы плотно сжаты. Выглядит смешно, понятно и оттого очень грустно.
– Кирочка, – наконец говорит она, но замолкает.
– Не отвечайте, – пожимаю плечами я. – Ясно же все.
– Я могу чем-то вам помочь? – тихо спрашивает женщина. – Вы меня поймите… не могла я вам сказать. Мне же дочку кормить, не могу я потерять работу…
– Вы можете мне помочь, – хватаюсь за соломинку я. – Можно я у вас в номере переночую?
– Так вас Николай Сергеевич искать же будет…
– Только одну ночь. Не говорите ему.
– Я не могу, Кирочка Васильевна… – лепечет кондитер. – Николай Сергеевич мне потом такие рекомендации даст, что я никуда не устроюсь. Он не прощает, когда кто-то против него идет.
Значит, они его еще и боятся. И это многое объясняет.
Все, что раньше мучило меня, теперь складывается в одну картину.
Боже мой, какая я была слепая! Мне хочется орать до хрипоты, смеяться, рыдать. Коля не только дома манипулятор и тиран. Как его брат назвал? Нарциссом?
– … поэтому я не могу, но давайте я что-нибудь передам Николаю Сергеевичу… – продолжает что-то говорить мнущая в руках пляжную шляпу женщина, а я уже ухожу, не оглядываясь.
Не могу их выносить. Никого. Это царство Коли, и я не хочу общаться с его подданными.
.
.
В дальнем баре у пляжа темно, и мне это нравится. Плотину спокойствия прорвало, и теперь я рыдаю навзрыд, и то, что мне не надо прятать слезы за волосами, очень кстати.
Заказываю «Пина коладу», прошу добавить побольше рома. Затея идиотская, учитывая акклиматизацию и больной желудок, но мне плевать. С наслаждением тяну обжигающую сладкую жидкость через трубочку. Слезы продолжают катиться, но я уже даже не стираю их.
На танцполе, освещенном лишь несколькими розовыми лампами, жмутся друг к другу пары. Я вспоминаю, как долго уговаривала Колю пойти со мной на танцы, как он отнекивался, а потом – представляю, как он танцует с Катей, развратно просовывающей ему ладонь в ширинку. И мне становится еще хуже.
– Тебя тоже отшили? – вдруг плюхается за мой столик кукольного вида блондинка. – Знакомый видок. Я Настя, кстати, – протягивает она изящную кисть с длинными, как у хищника, ногтями. – Меня тоже кинули. Давай выпьем вместе? Да ну, не делай вид, что меня не понимаешь, по одежде вижу, что русская, – щурится она. – Мне вот паршиво что капец. Ты тоже вся в слезах. Составь мне компанию, а?